Литературная репутация и творчество в.в. каменского в историко-культурном контексте
На правах рукописи
АНТИПИНА Зоя Сергеевна ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕПУТАЦИЯ И ТВОРЧЕСТВО В.В. КАМЕНСКОГО В ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОМ КОНТЕКСТЕ 1920 - 1930-Х ГОДОВ Специальность 10.01.01. – Русская литература
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Пермь, 2012
Работа выполнена на кафедре русской литературы Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Пермский государственный национальный исследовательский университет».
Научный консультант: доктор филологических наук, доцент Владимир Васильевич Абашев
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой русской литературы XX и XXI веков филологического факультета Уральского федерального университета Леонид Петрович Быков кандидат филологических наук, доцент кафедры новейшей русской литературы Пермского государственного педагогического университета Наталья Борисовна Лапаева
Ведущая организация: Уральский государственный педагогический университет
Защита состоится 22 марта 2012 года в 11.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.189.11 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук при ФГБОУ ВПО «Пермский государственный национальный исследовательский университет» по адресу: 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15, зал заседаний Ученого совета. Отзывы на автореферат можно присылать по адресу: 614990, ГСП, Пермь, ул. Букирева, 15, филологический факультет.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Пермского государственного университета по адресу: 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15.
Автореферат разослан « » февраля 2012 г.
Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук С.Л. Мишланова
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Настоящая диссертация посвящена исследованию творчества Василия Каменского 1920-1930-х гг. Он вступил в русскую литературу в конце 1900-х в роли одного из основоположников русского футуризма и оставался заметным участником литературной жизни до конца 1930-х гг. Каменский входил в число известных широкой аудитории поэтов Советской России. В 1920 – 1930-е гг. в периодической печати были опубликованы более сотни его рассказов, очерков и стихотворений, отдельными изданиями вышло 55 книг.
Многие произведения неоднократно переиздавались.
В целом творчество Каменского обрело заметное место в литературе. Оно включено во все учебные и академические «Истории русской советской литературы ХХ в.», вошло в энциклопедии. Не обделено вниманием творчество Каменского и в литературоведении. В то же время, критики и литературоведы, начиная с первой трети ХХ в.
и до наших дней, настойчиво и не без оснований обращали внимание на художественное несовершенство произведений Каменского (К.И. Чуковский, Е.Я. Мустангова, Н.Л. Степанов, В.Ф. Марков, М.Я. Поляков, В.В. Абашев).
Таким образом, существует определенный «зазор» между высокой литературной репутацией и художественным качеством произведений Каменского. Это несоответствие и стимулирует попытку подойти к творчеству Каменского не с точки зрения поэтики, а в аспекте литературного поведения.
Для современного литературоведения характерно усиление внимания к социологии литературного процесса, в частности, к вопросам литературного поведения писателя, статуса и литературной репутации. Научное направление, у истоков которого в отечественной традиции стоял И.Н. Розанов, активно развивается в теоретико методологическом плане, накапливается опыт историко-литературных исследований в этом аспекте. Деятельность художника в литературном поле как осознанная стратегия литературного поведения, роль литературных, социальных и политических факторов в формировании литературной репутации и литературной стратегии автора рассматриваются в исследованиях Н.А. Богомолова, Л.П. Быкова, Л.И.
Вольперт, А.К. Жолковского, М.А. Литовской, Г.Е. Потаповой, А.И. Рейтблата.
Проблема создания и изменения литературной репутации, достижения и сохранения определенного литературного статуса, литературного поведения писателей актуализируется как раз в переходные моменты истории, когда трансформируется общественное устройство и меняется культурная парадигма. Периодом смены культурной парадигмы в русской истории ХХ в. стали первые послереволюционные десятилетия, а одним из многих писателей, поставленных перед необходимостью радикальной смены одной литературной репутации («поэта-футуриста») на другую («советского поэта»), стал Каменский.
Актуальность исследования механизмов формирования литературной репутации Каменского в 1920 – 1930-е гг. обусловлена, во-первых, необходимостью уточнения представлений об истории русской литературы ХХ в. и, во-вторых, повышенным интересом современного литературоведения к социокультурным аспектам и факторам литературного процесса.
Цель исследования заключается в изучении способов формирования литературной репутации Каменского как советского поэта в контексте литературной и социокультурной ситуации 1920 – 1930-х гг.
Достижение поставленной цели требует решения следующих задач:
- описания литературного поведения Каменского в советский период деятельности;
- определения содержания литературной репутации Каменского;
- сравнительного анализа литературных автобиографий поэта футуристского и советского периодов;
- анализа творчества Каменского в историко-культурном контексте 1920 – 1930-х гг.
Объектом исследования является творческая деятельность Каменского 1920 – 1930-х гг.
Предметом исследования выступают способы формирования литературной репутации Каменского как советского поэта.
Методологическую основу диссертационного исследования составили труды отечественных филологов о литературном быте (Б.М. Эйхенбаум, Ю.Н. Тынянов, М.И. Аронсон, С.А. Рейсер, Т.С. Гриц, В.В. Тренин, М.М. Никитин, В.Э. Вацуро), литературной репутации (И.Н. Розанов), литературном поведении (Г.О. Винокур, Ю.М. Лотман), литературной личности (Б.М. Томашевский). В работе используются историко-типологический, историко-функциональный и культурно-контекстуальный методы.
Состояние изученности проблемы. Современными исследователями литературная репутация поэтов, писателей и драматургов XVIII-XX вв. рассматривается с точки зрения механизмов ее формирования, роли в этом процессе различных представителей литературного процесса (критиков, редакторов, издателей, читателей, идейных соратников и противников), реакции автора на отзывы литературного сообщества и читательской аудитории. Советская литература 1920 – 1930-х гг. в социологическом и прагматическом аспектах изучалась нашими современниками М.О. Чудаковой, Н.Я. Григорьевой, А.И. Мазаевым, Н.Л. Лейдерманом, М.А. Литовской, И.Е. Васильевым, Т.А. Кругловой, коллективом ИМЛИ под руководством О.А. Казниной. Советское искусство является предметом пристального внимания зарубежных исследователей и научных коллективов (монографии К. Кларк, Х. Гюнтера, Е.А. Добренко, коллективные сборники российских и немецких ученых «Соцреалистический канон», «Die Musen der Macht»).
Исследования, посвященные собственно Каменскому, немногочисленны. Его произведения 1920 – 1930-х гг. упоминаются в академических трудах 1960-х гг., общий очерк творческого пути поэта дается в статьях Н.Л. Степанова и М.Я. Полякова. Проблема репутации Каменского в истории русской литературы была поставлена в монографии В.В. Абашева «Пермь как текст». Лирика поэта рассматривалась в диссертационных исследованиях Н.Ф. Федотовой («В.В. Каменский: эволюция лирики»), Я.П. Полухиной («Словотворчество Василия Каменского»), Н.С. Поварницыной («Свобода творчества и феномен хулиганства в русской лирике Серебряного века (В. Брюсов, В. Каменский, С. Есенин)»).
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые предложена модель анализа литературной репутации, а также проведено исследование механизмов формирования и содержания литературной репутации Каменского как важной составляющей его творчества 1920 – 1930-х гг. В историко-литературном отношении новизна работы состоит в том, что в ней выявлен и введен в научный оборот значительный корпус неизученных ранее текстов – произведения Каменского 1920 – 1930-х гг., рассеянные в периодических изданиях, письма, дневники и стенограммы выступлений, хранящиеся в архивах.
Материалом исследования послужили опубликованные произведения Каменского 1920 – 1930-х гг., критические отзывы на них, рукописи и переписка поэта, программы и стенограммы его Например, это исследования Г.Е. Потаповой, Т.М. Маргулис, Л.И. Вольперт, И.В. Львовой, М.В. Загидуллиной, Т. Фрайман, Н.Н. Акимовой, М.А. Котовой, М.Б. Селезнева, Д.М. Хитровой, Д. Иванова, М.М. Захарова, А.И. Гараева, Н.Н. Краюшкиной.
выступлений, публикации о Каменском в региональной и центральной периодической печати, а также факты творческой биографии поэта. В результате фронтального просмотра ряда газет и журналов за 1920 – 1930-е гг. (пермская газета «Звезда», «Известия», «Литературная газета», журналы «Октябрь», «Молодая гвардия», «Красная новь», «Звезда», «Новый мир», «Литературное обозрение», альманах «Прикамье») выявлено 6 ранее неизвестных рассказов, очерков и стихотворений Каменского, а также 10 газетных и журнальных рецензий. По итогам поисков в Российском государственном архиве литературы и искусств, Государственном музее В.В. Маяковского, Пермском краеведческом музее, Государственном архиве Пермского края и Пермском государственном архиве новейшей истории обнаружены дневниковые записи и переписка Каменского, программы и стенограммы его выступлений и юбилейных вечеров.
Положения, выносимые на защиту:
1) для интерпретации литературной репутации писателя представляется целесообразным ввести понятие литературного статуса как устойчивой характеристики положения писателя в литературной жизни в конкретный историко-культурный период;
литературный статус реализуется в литературном поведении и зависит также от внешней оценки творческой деятельности художника;
литературная репутация представляет собой сочетание взаимозависимых литературных статусов;
2) литературная репутация Каменского как советского поэта включала в себя четыре опорных статуса: «друг Маяковского», «поэт труженик», «поэт-энтузиаст», «певец Урала и Камы»;
статус Каменского как «певца Урала и Камы» начал формироваться еще до революции и был поддержан пермскими властями в начале 1930-х гг.;
статусы «поэта-труженика» и «поэта-энтузиаста» формировались на протяжении первого десятилетия советской литературы;
статус «друга Маяковского» прочно закрепился за Каменским во второй половине 1930-х гг. и стал основным в литературной репутации поэта;
3) в автобиографических книгах Каменского «Его-моя биография великого футуриста» и «Путь энтузиаста» принцип отбора и интерпретации биографических фактов менялся в зависимости от актуальной культурной парадигмы;
4) в литературной деятельности Каменского в 1920 – 1930-е гг.
собственно творческие и художественные интенции подчинялись приоритетам «правильного» литературного поведения и поддержки репутации, в результате чего литературное «творчество» превращалось в процесс адаптации к системе заданных литературных норм.
Теоретическая значимость исследования определяется уточнением представлений о механизмах формирования литературной репутации писателя и факторов литературного успеха в конкретную культурную эпоху. Выводы исследования могут использоваться в изучении семиотики литературного поведения в советский период русской культуры.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее основные положения и выводы могут быть использованы в вузовском преподавании истории русской литературы, при разработке специальных курсов по социологии литературы, а также в практике школьного преподавания при изучении истории региональной (пермской) литературы.
Материалы диссертационного исследования прошли апробацию на научных конференциях, изложены в 9 статьях, в том числе, в статье, опубликованной в издании, рекомендованном ВАК России.
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, включающего перечень исследованных текстов.
Основное содержание диссертации Во введении обосновывается актуальность темы, научная новизна работы, формулируются цель и задачи исследования, выносимые на защиту положения, определяются методы работы, дается обзор научных работ по теме диссертации, описывается ее структура.
В первой главе «Литературное поведение В.В. Каменского в 1920 – 1930-е годы» дается описание литературного поведения поэта после 1917 г., определяется содержание его литературной репутации, на материале писем и дневников прослеживается реакция поэта на политику государства в сфере литературы.
Особенностью литературного поведения Каменского после г. стал отказ в середине 1920-х гг. от активного участия в столичной литературно-общественной жизни. Он переезжает в Пермь и включается в литературную жизнь уральского региона. Перемещение из центра на периферию было следствием сознательного выбора: в Перми Каменский становился центральной фигурой литературной жизни.
В своем творчестве этого периода Каменский сначала попытался совместить социальный заказ и свободу творческого самовыражения (создание агитационных пьес и «заумной» поэмы «Цувамма»), однако во второй половине десятилетия он отказался от экспериментальной поэзии и занимался преимущественно очеркистикой. В начале 1930-х гг. поэт активно осваивал соцреалистический метод изображения действительности (поэмы «Родина счастья», «Юность советская», «Камстрой», «Урал», «Север»).
В своей литературной деятельности Каменский оперативно откликался на все новые задачи, которые ставила перед писателями власть. В то же время, частная переписка Каменского и его дневниковые записи обнаруживают разочарование поэта в новой культурной ситуации («…я ли не воспевал эру нашего нового мира, но когда в этом новом мире... надо быть куплетистом-фельетонистом, то – извините, делается тошнотворно…»).
Однако литературное поведение советского писателя могло реализовываться только в границах, обусловленных социальными факторами, в первую очередь – властью. Она определяла легитимность любого явления литературного поля, включая не только содержание и форму литературного текста, но и субъекты и факторы литературной жизни. В соответствии с динамикой советской культурной политики в литературной деятельности поэта, в его биографии могли актуализироваться различные факты, которые подтверждали (или опровергали) его право называться «советским поэтом». За именем писателя могли закрепляться устойчивые определения, которые собственно и составляли содержательную характеристику его литературной репутации, – литературные статусы. Содержательные стороны литературной репутации Каменского рассмотрены последовательно в четырех параграфах реферируемой главы.
В первом параграфе «Друг Маяковского» на основе анализа мемуарных книг поэта, его публичных выступлений, участия в литературно-общественных мероприятиях показано, как одно из обстоятельств биографии Каменского – его знакомство с В. Маяковским – привело к обретению сильного литературного статуса. В этом случае действие механизма властной легитимации статусов в советской литературе предстает наиболее наглядно. В декабре 1935 г. была опубликована резолюция Сталина (на письме Л.Ю. Брик) о том, что «…Маяковский был и остается лучшим и талантливейшим поэтом … советской эпохи. Безразличие к его памяти и к его произведениям – преступление…». Вердикт вождя прекратил полемику вокруг творчества Маяковского и окончательно установил приоритеты в сфере поэзии. Мгновенно возросло внимание к биографии Маяковского, всем деталям его литературной деятельности, его окружению.
Это обстоятельство быстро отразилось в литературно общественной деятельности Каменского. В программах его творческих вечеров с начала 1936 г. чтение собственных произведений уступило место воспоминаниям о Маяковском («Программа: в 1-ом отделении говорю о Маяковском, во 2-ом – исполняю свои поэмы»). Мемуарные книги «Юность Маяковского» (1931) и «Жизнь с Маяковским» (1940) участвовали в формировании устойчивых представлений о внешности и характере Маяковского (огромный, сильный, в желтой кофте, крупно шагающий, решительный в общении с противниками и деликатный с родными и близкими). Утверждению статуса «друга Маяковского» немало способствовала периодическая печать, которая представляла поэта прежде всего в таком качестве: «…В.В. Каменский являлся одним из ближайших соратников и друзей гениального пролетарского поэта. Доклад его поэтому представляет большой интерес» 2.
Во втором параграфе «Поэт-труженик» рассматривается статус Каменского, связанный с общим для советской культуры представлением о труде советского писателя как части производственной жизни страны.
В процессе «огосударствления» литературы (Х. Гюнтер) в 1930 х гг. литературная система становилась частью государственной бюрократии, а включенный в нее писатель уподоблялся служащему, трудящемуся (отмечено в работах М.А. Литовской, Н.Я Григорьевой, Т.А. Кругловой). В 1920-е гг. идея труда в творчестве Каменского реализовалась преимущественно в стихотворных текстах («Паровоз Октября», «Стихи железной дороги», «Три пожелания М.И. Калинина»). В 1930-е гг. понимание литературы как ремесла и производства, имеющего общественное значение, актуализировало, во первых, внешнюю, публичную активность поэта, во-вторых, количественные характеристики его писательского труда. Каменский описывал свою литературную деятельность 1930-х гг. как напряженный и количественно измеряемый производственный процесс: «…без конца выступаю всюду с произведеньями, докладами в бесчисленных профсоюзах, красноармейских, рабочих клубах…», «…я дал 17 вечеров своей поэзии. В Каменец-Подольской обл. около 30-ти за месяц. При этом 4 раза выступил в клубах колхозов…», «…В Станиславе было 12 вечеров. Во Львове пока 8…». В одном из писем Каменский назвал литературу лишь «профессией» и «экономической Поэт В.В. Каменский в Перми // Звезда. 1936. 24 янв. С. 4.
базой», отказав ей в творческой составляющей («Литература, как профессия, не в счет. Это явленье вроде бритья для человека, кто не желает носить бороды и прочих усов»). Литературная деятельность (создание литературных текстов и участие в литературной жизни), потеряв творческую составляющую, становилась для Каменского способом адаптации к новым социальным условиям.
Формированию статуса Каменского как «поэта-труженика» способствовала периодическая печать. На газетной полосе художественные тексты фигурировали как «творческая продукция» поэта, неизменно подчеркивались количественные показатели писательского труда («Поэт В.В. Каменский возвратился из трехмесячной экспедиции по Северному краю. Он посетил Чердынь, Ныроб и Печорский край, сделав 23 тысячи километров. Сейчас т.
Каменский работает над книгой «Социализм на севере». На эту же тему В.В. Каменский написал большую «Северную поэму»).
В третьем параграфе реферируемой главы «Поэт-энтузиаст» показано, что представление о Каменском как жизнерадостном и энергичном поэте, живущем заботами своей страны, приобрело в 1930 е гг. социально-политический смысл и было связано с образом идеального советского человека. В эпоху первых пятилеток в советской культуре происходит концептуализация энтузиастического отношения к жизни, и энтузиазм утверждается в качестве одного из критериев настоящего советского человека. Характерно в этом отношении, что первая улица легендарного Кузнецкстроя получила название «проспект Энтузиастов» (1930), первая книга комсомольского поэта Н.Дементьева называлась «Шоссе энтузиастов» (1930) – примеры такого рода неисчислимы.
Опорой для утверждения Каменского в статусе «поэта энтузиаста» стали многочисленные автохарактеристики в его стихах:
«Энтузиаст с плеча! /Непромокаемый чудак!», «И ежели поэт / – энтузиаст, /Он греет всех /Огнем – энтузиазмом», а также особенности его литературного поведения и поэтики, подкрепленные внешней оценкой. Оптимизм, радостное восприятие действительности было особенностью творческого мира Каменского, мажорность эмоционального тона его лирики отмечают даже библиографические и справочные статьи о поэте.
Утверждению за Каменским репутации поэта-энтузиаста способствовало и то, что жизненная активность и воодушевленность, эмоциональная приподнятость были постоянными элементами его предшествующих литературных самоидентификаций («поэт-ребенок», «футурист», «поэт-авиатор») с характерным для них акцентом на молодости и азартном увлечении жизнью. Постепенно эти литературные манифестации стали восприниматься как свойства характера самого автора. Они совпали с пафосом времени.
Определение «энтузиаст» применительно к Каменскому было закреплено в 1931 г. названием его автобиографической книги «Путь энтузиаста». Распространению характеристики «поэт-энтузиаст» и ее легитимизации в значительной мере поспособствовала статья А.В. Луначарского в 1933 г. в газете «Известия», посвященная 25 летию творческой деятельности поэта. Устами авторитетного партийного и государственного деятеля были окончательно санкционированы формулы статуса поэта: «Василий Каменский прежде всего энтузиаст», его «культурное значение сводится к тому, что он энтузиаст». Реплики А.В. Луначарского были подхвачены прессой, в частности, юбилейными статьями в пермской газете «Звезда».
В четвертом параграфе «Певец Урала и Камы» анализируется механизм формирования статуса Каменского как «первого поэта Прикамья», создателя ярких образов родной земли.
К признанию на родине Каменский стремился с самого начала своей литературной деятельности, притязания поэта на особую роль в пермской литературе были поддержаны в середине 1920-х гг., но окончательно были реализованы в начале 1930-х гг. Этому способствовало несколько факторов: переезд поэта в усадьбу Каменка недалеко от Перми и сближение с пермским культурным сообществом, официальное всесоюзное признание в качестве «советского поэта». Но решающим оказался фактор государственной политики по развитию литературы, предполагавший организацию и развитие литературной жизни во всех регионах СССР.
Появление Каменского в культурной жизни Перми произошло одновременно с началом формирования в городе стабильной литературной жизни. Интересы Каменского и пермской литературной среды совпали. Поэт встретил искренний интерес к своему творчеству, получил широкие возможности для публикации своих произведений, а молодая пермская советская литература приобрела лидера – профессионального писателя, получившего признание в центре.
Официальное признание за Каменским особого места в пермской литературе было связано с торжественным празднованием в 1933 г. 25-летия его творческой деятельности. Юбилейные мероприятия приобрели государственный масштаб. Они проходили в нескольких городах страны (Москве, Перми, Тбилиси, Баку) и сопровождались публикациями в центральной печати, в т.ч. большими статьями авторитетных критиков (О. Бескина, А. Луначарского, А. Ефремина). Знаки официального признания в центре упрочивали положение Каменского на родине. Местные власти поддерживали особый статус писателя, создавая своего рода культ «первого поэта Прикамья»: именем Каменского в 1933 году были названы школа, клуб, колхоз, пароход. В пермской партийной газете «Звезда» литературная деятельность Каменского в 1933-1934 гг. освещалась регулярно. Газета по существу вела постоянную хронику его жизни и творчества. При этом акцентировалось внимание на пермских корнях поэта и на образах Камы и Урала в его творчестве. Статус «певца Урала и Камы» отчасти скрадывал идеологическую ангажированность Каменского, придавал локальную индивидуальность облику «советского поэта».
Таким образом, литературное поведение Каменского в 1920 1930-е гг. демонстрирует пример успешной стратегии, в которой факты биографии, органические качества личности поэта, содержательные особенности литературного творчества обретали литературный статус, опираясь на легитимизированные государственной властью приоритеты, ценности и образцы.
Во второй главе диссертации «Трансформация литературной личности в автобиографических книгах В.В. Каменского» проанализировано изменение принципов отбора, компоновки и интерпретации биографического материала в книгах Каменского «Его моя биография великого футуриста» (1918) и «Путь энтузиаста» (1931).
В параграфе «Трансформация биографии героя» показано, что подход к биографическому материалу определялся изменением установки на характер формируемой в книге литературной личности:
гениальничающего «поэта-футуриста» в книге 1918 г. и правоверного «советского поэта» в автобиографической книге 1931 г.
Образ великого «поэта-футуриста Василья Каменского» в книге «Его-моя биография великого футуриста» создается в соответствии с авангардистской традицией – с помощью игрового раздвоения на творческое и биографическое Я, обращениями к стилистике религиозных текстов, чрезмерной эксплуатацией идеи жизнетворчества. В сюжете «Его-моей биографии…» почти рекламно акцентирована успешность литературной карьеры героя, ступени которой составляют изданные книги, гастроли, признание авторитетных литераторов. Творчество понимается здесь как публичная культурная деятельность и разыгрывание культурной роли, что может быть самостоятельной задачей для поэта. В этом смысле описанная в автобиографии литературная личность «поэт-футурист Василий Каменский» и стала литературным «произведением» автора.
В автобиографической книге «Путь энтузиаста» (1931) Каменский существенно трансформирует свое жизнеописание.
Меняются принципы отбора биографических фактов: исчезают упоминания о богатых родственниках, членстве в партии социал революционеров, исчезают оценки финансовой стороны литературного труда. С другой стороны, в описании юношеских лет появляется фигура революционера-наставника. Мотивация поступков героя изменяется с бытовой или психологической на идеологическую.
Так, в автобиографии 1918 г. стихи пишутся «чтобы увеличить влиянье и заработок», а в 1931 г. о финансовых аспектах литературной деятельности уже не упоминается, зато акцентируется установка на выражение «гражданского сознания» в стихах. Каменский также перестраивает свою литературную биографию с учетом изменившихся в советский период оценок его творчества: в частности, к более раннему этапу был приурочен замысел главной в советском творчестве поэта книги о Степане Разине. «Правильную» социально политическую и идеологическую мотивацию получают футуристские эксперименты: «…делали великое дело не только в смысле установления новых форм, … но и в смысле постановки проблемы социальной одновременно…», «…задумал написать роман «Стенька Разин», чтобы раз и навсегда показать, открыть свое идеологическое лицо…». Сюжетная идея литературной карьеры поэта-футуриста в первой биографии сменяется идеей воспитания советского человека и поэта во второй: «…весь мой творческий пройденный путь за годы революции так изменил мои былые вкусы и навыки, что мне иногда стыдно за все мной навороченное во многих книгах и пьесах моих.
Утешение одно: в этом был мой рост, медленный, но верный…».
Так автобиографический образ в книгах Каменского строится с опорой на характерный для каждой эпохи тип литературного поведения. В футуристский период – это прагматичный автор, создающий в тексте игровой образ «гениального поэта-футуриста Василья Каменского», в советскую эпоху – это автор, имеющий «правильную» биографию (трудовое происхождение, бедная юность, политическая активность и участие в революционных событиях) и вовлеченный в процесс становления советского общества и литературы.
Во втором параграфе «Трансформация повествовательной модели автобиографии» установлено, что для рассказа о литературном пути Каменский использовал тип повествования, приоритетный для конкретной культурной эпохи: «Его-моя биография великого футуриста» была создана им по модели творческого манифеста, «Путь энтузиаста» – как историческое повествование.
Соединение собственного жизнеописания и творческой декларации в одном тексте было общей чертой автобиографических текстов русских футуристов. Это объясняет манифестантный (термин Н.Н. Карасик) и игровой характер книги «Его-моя биография великого футуриста» Каменского. С другой стороны, сильное влияние на биографическую автопрезентацию поэта оказали идеи Н.Н. Евреинова о тотальной театрализации жизни. Повествовательная структура автобиографии включает основные элементы творческого манифеста.
Эстетическую программу представляют главы «Понедельник», «Ю», «Василий Каменский учит». Полемика с предшествующей культурной традицией («к черту выдуманную ерунду романов», «стариковское искусство окончательно сморщилось»), обращения к оппонентам и союзникам представляют главы «Критик», «Межсловие анонимного автора», «Каменский, расковырянный кистью Давида Бурлюка».
Творческий автопортрет с явно гиперболизированной и рекламной самооценкой представляют главы «Василий Каменский – Живой Памятник», «Его гениальность».
В отличие от автобиографической книги 1918 г., в «Пути энтузиаста» повествование строится как социально и политически мотивированная история жизни, включенная в исторический контекст и телеологически связанная с революционным вектором истории России в первые десятилетия XX в. В новый вариант биографии включаются детальные описания общественно-политических событий начала ХХ в. и столичной культурной жизни 1910-х гг., на фоне которых происходит воспитание в стихийном бунтаре советского поэта. Футуризм предстает в книге как предварительный, подготовительный этап зарождения советской литературы. Здесь развернуто описаны ключевые в истории русского футуризма эпизоды, не акцентированные в «Его-моей биографии…», такие, как история издания сборника «Садок судей», знакомство и отношения с Маяковским, турне футуристов, деятельность литературных кафе второй половины 1910-х гг. Показательно, что в биографии 1918 г.
отношениям с В. Маяковским не придается большого значения и его фигура остается на периферии повествования, зато в «Пути энтузиаста» встреча с Маяковским выступает как одно из ключевых событий биографии автора, а сам поэт-трибун превращается в центральную фигуру передового революционного искусства.
В целом дореволюционные литературные явления и события оцениваются в «Пути энтузиаста» с учетом позднейшего исторического опыта. Скандальность как стратегия успеха, эпатажные жесты приобретают политическую мотивировку как протест против буржуазного общества. Главной задачей новой, советской, автобиографии Каменского становится вписывание своего творчества в историю советского общества и литературы, легитимация литературной репутации.
Таким образом, литературная личность в автобиографических книгах Каменского круто менялась вместе со сменой культурной парадигмы: «великий» поэт-футурист, играющий и творчески своевольный, трансформировался в советского поэта, с энтузиазмом принимающего новую жизнь и подчиняющего свое творчество ее задачам.
В третьей главе «Творчество В.В. Каменского в историко культурном контексте 1920 – 1930-х годов» поэтические, прозаические и драматургические произведения Каменского (многие из них впервые) рассматриваются в контексте развития советской литературы и культуры послереволюционных десятилетий.
В первом параграфе «Творчество В.В. Каменского и литературные тенденции 1920 – 1930-х годов» хронологически прослеживается динамика писательской реакции Каменского на основные тенденции развития советской литературы 1920-х и 1930-х гг. и их смену.
Реакция поэта на смену приоритетов литературного процесса проявилась в выборе жанра, в тематике и поэтике его произведений.
Периферийные жанры дореволюционного периода в 1920 – 1930-е гг.
сменились другими, доминирующими на разных этапах истории советской литературы этих десятилетий. В начале 1920-х гг.
Каменским были написаны агитационно-митинговые стихи и пьесы «Стенька Разин», «Кузнецы коммунизма», «Паровозная обедня», «Здесь славят разум», «Козий загон», «Стихи железной дороги». В русле советской авантюрно-приключенческой прозы середины 1920-х гг. созданы роман «27 приключений Хорта Джойса», пьесы «Гений случая», «Золотая банда». Во второй половине 1920-х гг. – очерки о советской деревне и коллективизации (цикл «По советским деревням», «Лето на Каменке»). С конца 1920-х и в 1930-е гг. поэтом написаны стихотворения о социалистических стройках («Волховстрою и ЗаГЭСу», «Север», «Камстрой», «Стахановский марш»). В 1930-е гг. – несколько поэм: исторические («Емельян Пугачев», «Иван Болотников»), колхозные («Медвежий ров», «Родина счастья», «Юность советская»), о социалистическом строительстве («Север», «Камстрой»).
Тематическая палитра поэтических произведений Каменского советского периода была ориентирована на актуальные общественные события: государственные праздники, памятные даты, факты политической жизни («Двенадцать Октябрей», «Газеты СССР», «Слово Молотова», «Три пожелания М.И. Калинина», «Пушкин», «Максим Горький», «Ленин – наше бессмертие», «Сталин»).
В поэмах Каменского конца 1920-х – 1930-х гг. преобладают образные и сюжетные константы советской литературы сталинской эпохи. Так, образная система романа «Могущество» опирается на традиции героического эпоса, а в описании жизненного пути героев романа реализован один из центральных сюжетов советской литературы 1930-х гг. о воспитании настоящего советского человека.
Стихотворения и поэмы Каменского 1930-х гг. при соответствии тематическому репертуару социалистического реализма значительно теряют в художественном качестве. Риторика и декларативность, задаваемые газетной агитацией и лозунгами, механистичность приемов и авторская дистанцированность от изображаемого приводят к настолько неоправданной содержанием гиперболизации эмоциональных реакций и оценок, что возникает эффект невольной пародийности.
Стремление Каменского держаться магистрального потока советской литературы, ориентируясь на литературную и идеологическую конъюнктуру, попытка стилистически приблизить свои произведения к канону соцреализма позволяли поэту сохранять репутацию советского поэта и давала возможность активно публиковаться.
В то же время, в творчестве Каменского в советский период сохранилась и более органичная для него жанрово-тематическая тенденция, в которой его творческая индивидуальность выражалась более непосредственно, – произведения на тему «народной вольницы».
В этой теме индивидуальные творческие пристрастия поэта совпали с вектором советской литературы.
Во втором параграфе «Тема “народной вольницы” в творчестве В.В. Каменского» анализируется роль поэм о героях народных восстаний в формировании литературной репутации Василия Каменского.
Произведения о народной вольнице, прежде всего, роман, поэма и пьеса о Степане Разине (1915, 1918), принесли Каменскому шумный, хоть и кратковременный успех на рубеже 1910 – 1920-х гг. и определили его место в истории советской литературы. Их популярность у широкой народной аудитории была обусловлена фольклорной стилистикой (песенность, поэтика разбойничьего фольклора, атмосфера романтической вольности). Кроме того, характерные для поэтических выступлений Каменского эстетика площадных массовых представлений, артистическое исполнение произведений были востребованы широкой массовой аудиторией.
Актуальность народно-освободительной тематики для официальной литературы первых советских десятилетий обеспечила «Стеньке Разину» Каменского государственную поддержку (пьеса ставилась в Москве во время официальных торжеств по празднованию годовщины Октябрьской революции). В конце 1910-х – 1920-х гг. в «Степане Разине» Каменского совпали индивидуальная авторская приверженность теме «народной вольницы», литературный запрос государства и ожидания низовой слушательской аудитории.
Фольклорная основа произведения оказалась востребованной широкой демократической аудиторией послереволюционных лет, однако ограничила время и сферу бытования литературного текста Каменского.
В дальнейшем на протяжении всей творческой жизни поэт расширял тематический и жанровый диапазон своих произведений о народных героях: от романа, поэмы и пьесы о Разине в 1910-х до поэм о Е. Пугачеве и И. Болотникове в 1930-х и Ермаке в 1940-х гг. В конце 1920-х им были отредактированы в соответствии с соцреалистическими принципами поэма и роман «Стенька Разин».
Переписывая, перелицовывая популярное произведение, создавая похожие на него (о Е. Пугачеве, И. Болотникове, Ермаке), Каменский стремился использовать успех первого оригинального издания.
Таким образом, творчество Каменского на протяжении 1920 – 1930-х гг. постепенно все более сопрягалось со сферой строго кодифицированного литературного поведения. Репутация советского поэта подтверждалась автором непосредственно в пределах литературного текста, воплощением в нем легитимных для советской культуры норм и ценностей.
В заключении подводятся итоги диссертационного исследования, намечаются его перспективы. Установлено, что литературная репутация Каменского как советского поэта опиралась на ряд устойчивых характеристик, определенных в исследовании как литературные статусы: «друг Маяковского», «поэт-труженик», «поэт энтузиаст», «певец Урала и Камы». Они формировались в «зонах» соответствия элементов литературной биографии писателя, его индивидуальных художественных устремлений и особенностей творчества тем приоритетам, ценностям и образцам, которые получили властную легитимизацию, обязательную для советской литературы, превратившейся в государственную институцию.
В результате собственно творческий элемент в литературной деятельности Каменского зачастую подавлялся задачами литературного поведения – необходимостью постоянно подтверждать легитимированные литературные статусы и репутацию. Творчество, теряя индивидуальные художественные, мировоззренческие и познавательные цели, превращалось в процесс адаптации к системе заданных приоритетов, решая, в конечном счете, задачу выживания.
Современник Каменского Борис Пастернак в пору разгара «дискуссии о формализме» заметил: «Мало быть просто «советским», нужно к этому прилагательному какое-то существительное. У нас же часто обходятся без этого». 3 Литературная судьба Каменского в какой то степени подтвердила, что для успешной жизни в литературе признание в качестве «советского» было более насущным, чем необходимость «быть писателем» в смысле классической литературной традиции. Когда в начале большого террора наркомвнудел Н.И. Ежов обратился к Сталину за санкцией на арест «писателя Каменского В.В.» 4, разрешения не последовало. Этот эпизод жизни Каменского остается пока загадкой. Но нельзя исключить, что охранной грамотой «певцу Урала и Камы» послужила его безупречная литературная репутация советского поэта, друга Маяковского.
Основные положения диссертации изложены в 9 публикациях:
Статья в рецензируемом научном издании по перечню ВАК:
1. Василий Каменский: основы формирования литературной репутации // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия «Филология и искусствоведение» – Майкоп: изд-во АГУ, 2009. – Вып.
4. С. 18-22.
Статьи в других изданиях:
Тарасенков А. Пастернак. Черновые записи. 1934-1939 // Пастернак Б.Л.
Полн. собр. соч.: В 11 тт. М., 2005. Т. 11. С. 171.
Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б) – ВКП(б), ВЧК-ОГПУ-НКВД о культурной политике. 1917-1953 гг. М., 1999. С. 379.
2. Иконография Василия Каменского в периодической печати 1920-1930 х гг. // Страницы прошлого. Избранные материалы краеведческих Смышляевских чтений в Перми. Вып. 4. Пермь. 2003. С. 199-200.
3. Письма А.Г. Трущева В.В. Каменскому в фондах Пермского областного краеведческого музея. // К 120-летию В.В. Каменского (1884-2004 гг.). Материалы областных юношеских чтений. Пермь.
2004. С. 41-42.
4. Лес и Кама в произведениях М. Осоргина и В. Каменского: поэтика ландшафтных доминант Прикамья. // Литературное краеведение Прикамья. Материалы научно-практической конференции 25 апреля 2006 г. Пермь, 2006. С. 55-62.
5. Стихи и проза В.В. Каменского на страницах газеты «Звезда» (1920 1940-хг.). // Лингвистические и эстетические аспекты текста и речи.
Сборник статей Всероссийской (с международным участием) научной конференции. Соликамск, 2006. С. 4-6.
6. «Воображаю себя не гением, а мастером с темпераментом»: Василий Каменский в роли советского поэта. // Литература Урала: история и современность: Сборник статей. Выпуск 2. Материалы Всероссийской научной конференции «Литература Урала: проблема региональной идентичности и развитие художественной традиции», Екатеринбург, 5 7 окт. 2006 г. – Екатеринбург: УрО РАН;
Издательский дом «Союз писателей», 2006. С. 312-317.
7. Василий Каменский как объект «культурной провокации» // Литература Урала: история и современность. Вып. 3. Материалы III Всероссийской научной конференции «Литература Урала: автор как творческая индивидуальность (национальный и региональный аспекты)», Екатеринбург, 11-13 окт. 2007 г.: в 2 т. – Екатеринбург.
УрО РАН;
ИД «Союз писателей, 2007. Том 2. С. 24-29.
8. «Поэт Перми и Камы»: Василий Каменский в уральской периодике 1920-1930-х годов // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2009. Вып. 3. С. 100-104.
9. Река и Гора в произведениях М.Осоргина и В. Каменского // Река и Гора: локальный дискурс: сб.материалов Междунар. науч. конф. «Урал и Карпаты: локальный дискурс горных местностей» (Пермь, 29- октября 2009 г.) / Перм. гос. ун-т;
Лаборатория политики культурного наследия Перм. гос. ун-та, Министерство промышленности и природных ресурсов Пермского края. Пермь, 2009. С. 71-80.
Подписано в печать.02.2012. Формат 60х84/ Бум. офсетная. Печать на ризографе Усл. печ. л. 1, Тираж 100 экз. Заказ _ Типография Пермского университета 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15.