Социальные функции теневой экономики в институциональном развитии постсоветской россии
На правах рукописи
ЛАТОВ ЮРИЙ ВАЛЕРЬЕВИЧ Социальные функции теневой экономики в институциональном развитии постсоветской России Специальность:
22.00.03 «Экономическая социология и демография» (специализация 22.00.03-06 «Девиантное поведение в экономике»)
Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук
Тюмень – 2008 Диссертация выполнена на кафедре экономической социологии Государственного университета – Высшей школы экономики
Научный консультант: доктор экономических наук, профессор Рустем Махмутович Нуреев
Официальные оппоненты: доктор экономических наук, профессор Розалина Владимировна Рывкина;
доктор экономических наук, профессор Леонид Янович Косалс;
доктор социологических наук, профессор Светлана Георгиевна Кирдина
Ведущая организация: Институт социологии Российской академии наук
Защита состоится 21 ноября 2008 г. в 9.00 часов на заседании диссертационно го совета Д 212.274.05 при ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет» по адресу: 625003, г. Тюмень, ул. Ленина, 16, ауд. 113.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Тюменского государствен ного университета.
Автореферат разослан _ 2008 года.
Ученый секретарь диссертационного совета доктор социологических наук, профессор Ромашкина Г.Ф.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы. Проблемы теневой экономики стали одними из наибо лее важных как для России, так и для многих стран мира. Некоторые разновидности теневой деятельности (наркобизнес, коррупция, финансирование терроризма...) при знаны угрозами национальной экономической безопасности, их справедливо вклю чают в число глобальных проблем современности.
Для мира в целом актуальность изучения теневой экономики связана с тем, что современная мировая цивилизация находится в нестабильном, переходном со стоянии. Эту нестабильность связывают с переходом от индустриального к постин дустриальному обществу, а также с реструктурализацией современной мир экономики. Переход от одной общественной системы к другой всегда вызывает всплеск маргинальных, опасных для общества форм социально-экономических от ношений. Если их удается локализовать, то общество благополучно минует кризис ный период своего развития (как это было в Западной Европе нового времени). Если же маргинальные отношения разрастаются, то может произойти цивилизационная катастрофа, отбрасывающая общество назад. Поскольку теневые экономические от ношения угрожающе растут в большинстве стран мира, поиск путей их локализации становится одним из аспектов выживания современной мировой цивилизации.
Для России актуальность проблем теневой экономики еще более высока, по скольку наша страна переживает двойной шок. На общемировой кризис перехода от индустриального к постиндустриальному обществу накладывается кризис перехода от командной экономики к рыночному хозяйству. Поскольку Россия занимает в со временной мир-экономике (полу)периферийное положение, то трудности самораз вития усугубляются негативными последствиями ее неполноправного статуса в сис теме мировых геоэкономических отношений. Оба эти фактора привели к тому, что в 1990-х гг. Россия пережила «криминальную революцию», последствия которой яв ляются главной угрозой национальной безопасности. Выживание России как само бытной цивилизации требует эффективного противодействия теневой экономике.
Для формирования системы эффективного контроля над теневой экономикой необходимо комплексно проанализировать ту роль, которую теневые социально экономические отношения играют в институциональном развитии общества.
Степень научной разработанности проблемы. Системное изучение теневой экономики и на Западе, и в нашей стране началось относительно недавно. Социоло гическая и экономическая науки ХIХ в. игнорировали теневые стороны экономиче ской жизни, считая их маловажными. Хотя первый опыт экономико математического моделирования преступности сделал еще в конце XVIII в. Ч. Бек кариа1, однако его попытка не оказала никакого влияния на развитие экономической науки. В социологии пристальное изучение экономико-криминологических проблем началось с 1930-х гг., когда американский социолог-криминолог Э. Сатерленд раз работал концепцию «беловоротничковой преступности», согласно которой скрытая, противоправная деятельность является органическим компонентом повседневной деловой практики «большого бизнеса»2. Изучение теневой экономики в рамках со циологической и экономической теорий стало активно развиваться лишь в послед ней трети ХХ в. под влиянием институционализма – расположенного на стыке со циологии и экономики парадигмы обществоведения, представители которого обра щают приоритетное внимание на социальные аспекты («правила игры») хозяйствен ной жизни.
Первый «прорыв» в изучении преступности как социально-экономического явления связан с именем знаменитого американского экономиста Г. Беккера. В г. он опубликовал статью «Преступление и наказание: экономический подход», где анализировал преступность как деятельность рационального индивида, максимизи рующего свою выгоду3. Второй прорыв произошел в начале 1970-х гг., после сенса ционного открытия английским социологом К. Хартом неформального сектора эко номики в Африке. После этого социологи и экономисты Запада стали активно изу Беккариа Ч. Аналитический опыт о контрабанде // Экономика и математические методы. 2002. Т. 38. Вып.4.
Сатерленд Э.Х. Являются ли преступления людей в белых воротничках преступлениями? // Социология преступно сти. (Современные буржуазные теории.) М.: Прогресс, 1966. С.45-59.
Беккер Г. Преступление и наказание: экономический подход // Истоки. Вып. 4. М.: ГУ-ВШЭ, 2000. С. 28 – 90.
чать неформальную экономику как важный элемент экономической жизни как раз вивающихся, так и развитых стран. Изучение теневых экономических отношений в странах социалистического лагеря начинает бурно развиваться с 1980-х гг., после работ Г. Гроссмана и А. Каценелинбойгена4. Позже эстафету в изучении российской теневой экономики у советологов приняли транзитологи – специалисты по переход ной экономике (С. Джонсон, Д. Кауфманн, Д. Трейзман, А. Шляйфер и др.)5.
Объектом активного внимания советского обществоведения теневая экономи ка стала только в конце 1980-х гг. (работы А.И. Гурова, Т.И. Корягиной, А.А. Кры лова, О.В. Осипенко, М.А. Шабановой и др.)6. Со второй половины 1990-х гг. поток отечественной литературы о проблемах теневой экономики стремительно растет – ею занимаются социологи (С.Ю. Барсукова, В.В. Волков, Л.Я. Косалс, А.Н. Олей ник, В.В. Радаев, Р.И. Рывкина, Г.А. Сатаров, Л.М. Тимофеев и др.), экономисты (Ю.В. Андриенко, С.П. Глинкина, М.Й. Левин, В.М. Полтерович, В.Л. Тамбовцев), криминологи (Г.И. Гилинский, Т.Г. Долгопятова, В.М. Есипов, В.О. Исправников, В.В. Колесников, А.А. Крылов, В.Д. Ларичев, В.В. Лунеев, В.С. Овчинский, П.А.
Скобликов и др.), статистики (И.Д. Масакова и др.), историки (А.Ю. Давыдов), по литологи (Л.В. Гевелинг)7.
Можно сказать, что в конце ХХ в. сформировалась своего рода «тенелогия» междисциплинарная сфера научных исследований (как правило, на стыке социоло гической, экономической и криминологической наук), посвященных неформальным (особенно, нелегальным) институтам хозяйственной жизни.
Социально-экономические исследования российской теневой экономики раз виваются не одно десятилетие, однако многие ее фундаментальные аспекты до сих пор остаются почти вне поля внимания обществоведов. Серьезным препятствием, в Каценелинбойген А. Цветные рынки в Советском Союзе // Экономическая теория преступлений и наказаний. Рефе рат. журнал. Вып. 4. Теневая экономика в советском и постсоветском обществах. Часть 2. Статьи. Библиография. М.:
РГГУ, 2002.
См., например, обзоры в: Экономическая теория преступлений и наказаний. Реферат. журнал. Вып. 4. Теневая эко номика в советском и постсоветском обществах. Часть 1. Рефераты. М.: РГГУ, 2002.
Обзор отечественной литературы конца 1980-х - начала 1990-х годов по проблемам теневой экономики см. в: Кер бер С. О теневой экономике // Проблемы прогнозирования. 1992. № 6. С.111-113.
Обзор развития отечественных исследований теневой экономики в 1990-2000-е гг. см.: Латов Ю.В., Нестик Т.А. Что виновато – «плохие» законы или культурные традиции? // Общественные науки и современность. 2002. № 5.
частности, является, подсознательная установка большинства отечественных иссле дователей на то, будто «бум» теневых экономических отношений – это уникальный феномен постсоветской России (или экс-советских стран). В результате обществове ды ограничиваются изучением лишь сугубо современных событий, забывая про ме гатенденции развития социально-экономических систем. Между тем для правильно го понимания причин развития теневой экономики и эффективного конструирова ния политики по ее ограничению надо видеть более широкий горизонт событий.
Для изучения теневой экономики необходимо пользоваться данными и мето дами не только социологии и экономики, но также компаративистики и историче ской науки. Именно такой междисциплинарный подход позволит, по мнению дис сертанта, наиболее корректно проанализировать социальные функции теневой эко номики в институциональном развитии.
Новая парадигма изучения роли теневой экономики в жизни общества уже на чала отражаться в научной литературе. Один из подходов – это концепция enforce ment`а в работах американских экономистов М. Олсона и Ф. Лейна, которые трак туют государство как «оседлого бандита», рассматривая тем самым преступную деятельность как органический элемент процессов политогенеза8. Другой – это трактовка перуанским неоинституционалистом Э. де Сото генезиса капитализма в Западной Европе как своеобразной «криминальной революции» против отжившей меркантилистской регламентации9. Среди отечественных социологов к пониманию теневой экономики как органического, во многом позитивного элемента хозяйст венной жизни подошли В.В. Волков, исследователь нелегального «силового пред принимательства», которое компенсировало слабость легальной защиты прав собст венности10, и С.Ю. Барсукова, рассматривающая теневую экономику как ключевой компонент теневых механизмов политической жизни11. К пониманию теневой эко Олсон М. Рассредоточение власти и общество в переходный период. Лекарства от коррупции, распада и замедления темпов экономического роста // Экономика и математические методы. 1995. Т. 31. Вып. 4. С. 53-81;
Lane F. Profit from Power. Albany: State University of New York Press, 1979.
де Сото Э. Иной путь. Невидимая революция в третьем мире. М.: Catallaxy, 1995;
де Сото Э. Загадка капитала. Поче му капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире. М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2001.
Волков В.В. Силовое предпринимательство: экономико-социологический анализ. М.: ГУ-ВШЭ, 2005.
Барсукова С.Ю. Сращивание теневой экономики и теневой политики // Мир России. 2006. Т. XV. № 3.
номики как института, играющего системообразующую роль в постсоветской эко номике, пришли Л.Я. Косалс и Р.В. Рывкина12. Однако эти исследования касаются только советской/постсоветской России, без аналогий с другими странами и истори ческими эпохами.
«Белым пятном» в исследовании специфики теневой экономики разных стран остается анализ ее взаимосвязи с особенностями национальных хозяйственных культур. После того как в 1980-е гг. начались исследования по количественному сравнительному анализу национальной ментальности, стало возможным получение основанных на данных массовых опросов, выводов о корреляции склонности к тене вым экономическим практикам с ментальными ценностями. Исследования в данном направлении начались в России лишь в 2000-е гг. – их ведут московские экономи сты-социологи (с участием диссертанта) и экономсоциологи Тюмени13.
Диссертант ставит задачу объединить теоретические наработки своих предше ственников и создать целостную концепцию социальных функций теневой экономи ки в институциональных преобразованиях – как в масштабах мировой истории, так и конкретно в России современной эпохи.
Основная гипотеза исследования. Теневая экономика является социально экономическим феноменом не последних четырех десятилетий, когда ее стали ак тивно изучать, а практически всей цивилизованной истории человечества. Длитель ное существование теневых экономических отношений позволяет выдвинуть гипо тезу, что теневая экономика – социально-экономический институт (комплекс ин ститутов), который выполняет в жизни общества определенные функции, как де структивные (разрушительные), так и конструктивные (созидательные).
Диссертант доказывает, что как масштабы, так и соотношение позитивного и негативного влияния теневой экономики на развитие общества меняются в зависи мости от того, на какой фазе развития находится общество.
Косалс Л.Я., Рывкина Р.В. Становление институтов теневой экономики в постсоветской России // Социологические исследования. 2002. № 4.
Давыденко В.А., Ромашкина Г.Ф. Современная российская коррупция – общее и особенное // Экономика преступ лений и наказаний. Вып. 9-10. «Экономика и право» для регионалистики. «Экономика и право» для экономической истории. М.: РГГУ, 2006.
Значение теневых экономических отношений велико в переходные, бифурка ционные периоды, когда общество переходит от одной социально-экономической системы к другой. Формальные институты в такие периоды проявляют высокую инерционность, изменяются слишком медленно. Поэтому именно теневая экономи ка как система неформальных институтов становится важным, объективно играю щим позитивную роль, механизмом институциональных инноваций.
После того как общество переходит на новый аттрактор, конструктивное влияние теневой экономики уменьшается, но не исчезает – теневая экономика во многом дублирует те функции, которые выполняют легальные институты. Однако в периоды движения по аттрактору сильнее проявляется деструктивное влияние те невых экономических отношений, поскольку теневая функция начинает активно выполнять функцию утилизатора отживших экономических институтов.
Предмет, объект, цель и задачи исследования. Диссертант рассматривает теневую экономическую деятельность как институт хозяйственной жизни общества, имманентно ей присущий и органически связанный с другими социально экономическими институтами. Таким образом, объектом диссертации является те невая экономика как элемент общественной системы. Предметом же анализа вы ступает взаимовлияние нелегальных (теневых) и легальных социально экономических институтов, регулирующих хозяйственную жизнь.
Основная цель диссертации состоит в раскрытии функций теневых экономиче ских отношений в институциональном развитии общества – как деструктивных (не гативных), так и конструктивных (позитивных), – а также в формулировании прин ципов эффективного противодействия теневой экономике, которое становится воз можным только на основе полного учета этих обеих функций теневой хозяйствен ной деятельности.
Данная цель предполагает решение следующих исследовательских задач:
- уточнение структуры теневой экономики с точки зрения возможностей воздействия теневых отношений на официальную экономику;
- выявление тех функции, которые выполняет теневая экономика в системе социально-экономических институтов;
- анализ форм и результатов взаимодействия теневой экономики с легальной;
- выявление той конкретной позитивной роли, которую сыграли теневые экономические отношения в реформировании экономики СССР/России;
- анализ того, в какой степени современная российская теневая экономика является угрозой национальной экономической безопасности;
- формулирование практических рекомендаций по противодействию разви тию в России теневых экономических отношений.
Методологическая основа исследования. Теоретическую и методологиче скую основу диссертации составляют труды отечественных и зарубежных общест воведов – прежде всего тех, которые специализируются в экономической социоло гии, экономической теории, криминологии и социальной психологии.
Фундаментальной методологической основой диссертационного исследования является структурный функционализм, классиками которого являются Э. Дюркгейм, Т. Парсонс и Р. Мертон. Это значит, что теневая экономика рассматривается как функционально значимый структурный элемент системы экономических институ тов. Кроме того, в диссертации используется институциональная парадигма, кото рая рассматривает социально-экономическое развитие как поиск более эффективных «правил игры». Диссертант использовал идеи обеих версий институционализма – как «старого», который обращает основное внимание на неформальные (менталь ные) институты, так и «нового» (неоинституционализма), анализирующего в основ ном роль формальных (правовых) институтов.
Наиболее активно использовались идеи представителей экономической социо логии, которые доказывают органичность теневых отношений в российской эконо мике и чья методология близка к экономическому институционализму, – С.Б. Барсу ковой, В.В. Волкова, В.В. Радаева, Р.В. Рывкиной, Л.Я. Косалса, Л.М. Тимофеева14.
Барсукова С.Ю. Неформальная экономика. М.: ГУ-ВШЭ, 2004;
Косалс Л. Теневая экономика как особенность рос сийского капитализма // Вопросы экономики. 1998. № 10;
Радаев В.В. Формирование новых российских рынков: тран сакционные издержки, формы контроля и деловая этика. М.: Центр политических технологий. 1998;
Рывкина Р.В.
Сильное влияние на формирование авторской концепции оказали работы та ких специалистов по институциональной экономике как А.А. Аузан, Г. Беккер, Р.
Коуз, А.А. Крылов, Р.М. Нуреева, А.Н. Олейник, Э. де Сото, В.Л. Тамбовцев15.
Для анализа закономерностей исторической эволюции теневой экономики большое значение имели идеи институциональной экономической истории – преж де всего, концепций К. Поланьи и Д. Норта16.
Кроме того, в диссертации активно использовались идеи этнометрии – осно ванного голландским социальным психологом Г. Хофстедом количественного изме рения и анализа показателей национальной ментальности и их корреляции с различ ными социально-экономическими характеристиками17.
Основным использованным в работе прикладным методом исследования явля ется сравнительный анализ – сравнение явлений во времени и в пространстве. В ра боте применялись также стандартные методы математической статистики (прежде всего, дискриптивной статистики), использованные для обработки собранной дис сертантом новой эмпирической базы при помощи SPSS. Производился расчет кор реляции по Пирсону между индексами Хофстеда и показателями участия в повсе дневной теневой экономике.
Эмпирическая база исследования. Для исследования степени участия росси ян в теневой экономической деятельности, а также взаимосвязи между участием в теневой экономике и ментальными ценностями диссертантом в 2003-2004 гг. было организовано социологическое анкетирование в трех областных центрах (Туле, Ставрополе и Тюмени) по репрезентативной выборке (1869 респондентов). Выбор Российское общество как теневая социально-экономическая система // Мировая экономика и международные отноше ния. 2001. № 4;
Тимофеев Л.М. Институциональная коррупция. Очерки теории. М.: РГГУ, 2000;
и др.
Институциональная экономика: новая институциональная экономическая теория. Под общей ред. д.э.н., проф. А.А.
Аузана. М.: ИНФРА-М, 2005;
Коуз Р. Фирма, рынок и право. М.: «Дело ЛТД» при участии изд-ва «Catallaxy», 1993;
Нуреев Р.М. Политическая экономия. Докапиталистические способы производства. Основные закономерности разви тия. М.: Изд-во МГУ. 1991;
Олейник А.Н. Институциональная экономика. М.: ИНФРА – М, 2000;
Тамбовцев В.Л. Ин ституциональный рынок как механизм институциональных изменений // Общественные науки и современность. 2001.
№ 5. С. 25-38;
и др.
Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Фонд экономической кни ги «Начала», 1997;
Поланьи К. Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени. СПб.:
Алетейя, 2002.
Hofstede G.H. Culture`s consequences: Comparing values, behaviors, institutions and organizations across nations. 2nd ed.
Sage Publications, 2001.
городов Тулы, Ставрополя и Тюмени был обусловлен тем, что они представляют три качественно разных типа российских регионов (Центр, Юг и Восток). На основе собранной базы данных впервые в России измерена зависимость участия в теневой экономике от хофстедовых ментальных характеристик респондентов.
В диссертации использованы также данные общероссийского опроса ( респондентов) по репрезентативной выборке, посвященного отражению проблем коррупции и борьбы с нею в общественном сознании россиян. Этот опрос был орга низован летом 2007 г. в 19-ти субъектах Российской Федерации сотрудниками Цен тра региональных исследований Института социологии РАН при личном участии диссертанта как научного консультанта.
При работе над диссертацией автор также использовал данные исследований теневой экономики, проводимых другими отечественными и зарубежными общест воведами.
Научная новизна диссертации. Представленная к защите диссертация явля ется первым в России комплексным теоретическим исследованием теневой эконо мики, основанным на трактовке ее как института (комплекса институтов), являюще гося органическим компонентом хозяйственной жизни.
Диссертация содержит следующие выводы, характеризующиеся в значитель ной степени научной новизной.
1. Доказано, что все сегменты теневой экономики независимо от того, на сколько сильно или слабо они связаны с легальной экономикой, являются органиче скими элементами институциональной системы, образуя одну из ее подсистем.
2. Выделены три основные социальные функции, выполняемые теневой эко номикой в институциональном развитии, - функции механизма институциональных инноваций, дубликата господствующих институтов и институциональной утилиза ции.
3. Проанализированы закономерности эволюции теневой экономики, дивер сификация ее структуры и рост пространственных связей, отражающие влияние на теневую экономику легальных институтов.
4. Путем критического анализа аргументов за юридическое запрещение «вредных благ» доказано, что эти аргументы не имеют экономического обоснова ния, а потому развитие прогибиционизма следует объяснять социологическими за кономерностями – конструированием и демонтажем протестантской хозяйственной этики как антигедонистической культуры.
5. Исследованы подходы к пониманию национальной экономической безопас ности России с точки зрения их взаимосвязи с основными парадигмами экономиче ской науки и доказано, что для постсоветской России наиболее актуальной трактов кой является неоинституциональная, акцентирующая внимание на борьбе с «прова лами государства» - формировании институтов «правления права».
6. Доказано, что теневые экономические отношения сыграли важную прогрес сивную роль на начальных этапах рыночной модернизации российской экономики, создавая конструктивные институты, способствующие втягиванию в рыночные от ношения всех основных социальных групп советского общества.
7. Сделан вывод, что после прохождения точки бифуркации при переходе от командной экономики к рыночному хозяйству теневые экономические отношения стали оказывать на российскую экономику преимущественно деструктивное влия ние, тормозя формирование эффективной российской модели рыночного хозяйства и являясь тем самым угрозой национальной экономической безопасности.
8. Приведены новые доказательства того, что важными факторами развития теневых экономических отношений являются ценностные ментальные стереотипы (в частности, доказана корреляция между показателями участия в повседневной те невой экономике и индексами национальной ментальности по Г. Хофстеду).
9. Сделан вывод, что правоохранительные органы современной России явля ются не только механизмом противодействия теневым экономическим отношениям, но и элементом самих этих отношений.
10. Сделан вывод, что решающую роль в борьбе с теневой экономикой долж ны играть не столько прямые силовые действия правоохранительных органов, сколько саморазвитие и сознательное конструирование неформальных институтов, отрицающих теневую экономику.
Положения, выносимые на защиту. Основное содержание диссертации за ключается в следующем.
1) С точки зрения анализа теневой экономики как органической части хозяй ственной жизнедеятельности общества наиболее целесообразно пользо ваться трехчастной схемой структуры теневой экономики:
- «беловоротничковая» теневая экономика не производит новых эконо мических благ, она неотделима от легальной;
- «серая» теневая экономика производит те же экономические блага, что и легальная экономика, но вне государственного контроля;
- «черная» теневая экономика наиболее автономна от легальной, по скольку производит официально запрещенные блага.
2) В развитии общества теневая экономика играет троякую роль – она являет ся одновременно механизмом «нащупывания» институциональных иннова ций, дубликатом господствующих институтов и механизмом «отбраковки» старых институтов (их утилизации). В каждой из этих ипостасей теневая экономика выполняет в отношении к легальной экономике как конструк тивные, так и деструктивные функции.
3) Легальная экономика оказывает обратное влияние на теневую, в результате чего теневая экономика перенимает многие черты легальной: умножается отраслевая диверсификация, растет системная связанность отдельных сег ментов теневой экономики – от локального до международного уровня.
4) На начальных этапах рыночной модернизации стран бывшего социалисти ческого лагеря теневые экономические отношения играли преимуществен но конструктивную роль, став важной частью механизма рыночных ре форм. Они втягивали в реформы советскую номенклатуру, помогали выжи вать малоимущим и средним слоям населения, обеспечивали бизнесменам минимальный уровень защиты прав собственности.
5) На более поздних этапах рыночных преобразований стала превалировать деструктивная составляющая теневых экономических отношений, ставших постепенно главной угрозой национальной экономической безопасности.
«Беловоротничковая» теневая экономика тормозит развитие конкурентных отношений в бизнесе. «Серая» теневая экономика стала школой массового уклонения от любого регулирования хозяйственной жизни. Наконец, «чер ная» теневая экономика генерирует распространение внеэкономического принуждения, идущего вразрез с принципами рыночного хозяйства.
6) Поскольку теневая экономика является органической подсистемой совре менной экономики, ее невозможно ликвидировать, но можно ограничить.
Поиск путей противодействия теневым экономическим отношениям дол жен вестись конструированием как формальных, так и, что более важно, неформальных институтов, маргинализирующих теневую экономику в об щественном сознании россиян.
Теоретическая и практическая значимость работы. Полученные результа ты имеют большое значение, прежде всего, для развития институциональной теории – как социологической, так и экономической. Одной из ключевых проблем институ ционализма является вопрос о соотношении значения формальных и неформальных институтов в жизни общества. Идущая от работ Р. Коуза неоинституциональная традиция уделяет приоритетное внимание институтам формального права, считая нелегальную экономику относительно второстепенным элементом социально экономических систем. Сформулированная в диссертации концепция доказывает высокую значимость неформальных институтов и потому требует изменения при оритетов развития институциональных исследований.
Поскольку теневая экономика является объектом деятельности правоохрани тельных органов, постольку выводы диссертации имеют и практическое значение.
Признав теневую экономику органическим элементом институционального разви тия общества, следует внести коррективы в фундаментальные принципы работы правоохранительных органов. Это связано, прежде всего, с переосмыслением ее це лей, которыми следует считать не уничтожение теневой экономики, а оптимизацию ее масштабов и форм.
На основе анализа ментальных ценностей и стереотипов россиян диссертан том вместе с коллегами из Института социологии РАН по заказу правительственно го агентства сформулирован ряд практических рекомендаций для эффективной ор ганизации противодействия развитию в России коррупции.
Полученные в диссертации результаты могут использоваться для подготовки и повышения квалификации социологов, экономистов и юристов, разработки кон кретных программ борьбы с разными видами теневых экономических отношений.
Апробация и внедрение основных результатов исследования. Диссертация является обобщением многих теоретических и эмпирических работ автора за по следнее десятилетие.
Результаты диссертации использованы автором при подготовке и чтении сле дующих курсов: «Теневая экономика» – на Тульском факультете Московского уни верситета МВД, в Российском государственном гуманитарном университете и в Российской экономической академии им. Г.В. Плеханова;
«Институциональная эко номика» – в Российской Экономической Академии им. Г.В. Плеханова и в Между народном университете (Москва);
«Сравнительный анализ экономических систем» в Российской Экономической Академии им. Г.В. Плеханова и в Государственном Университете – Высшей Школе Экономики;
«Модели становления рыночной эко номики» – в Российской Экономической Академии им. Г.В. Плеханова.
Результаты и концептуальные идеи диссертационного исследования доклады вались на конференциях в МВШСЭН (Москва, январь 2001 г., январь 2002 г., январь 2003 г.), на международной конференции «Экономическая деятельность работников милиции: масштабы, причины и последствия» (Москва, февраль 2003 г.), на элек тронной конференции на Федеральном образовательном портале «Экономика. Со циология. Менеджмент» по книге «Экономические субъекты постсоветской России» (октябрь-декабрь 2003 г.), на научно-практическом семинаре «Неформальная заня тость в республике Коми: диагноз ситуации, региональная модель защиты работни ков неформального сектора экономики» (Сыктывкар, апрель 2005 г.), на 4-й между народной научной конференции «Проблемы современной экономики и институцио нальная теория» (Украина, г. Донецк, март 2006 г.), на 8-й международной научной конференции «Модернизация экономики и общественное развитие» (Москва, апрель 2007 г.), на 5-й международной научной конференции «Проблемы современной эко номики и институциональная теория» (Украина, Донецк, апрель 2007 г.), на между народной конференции «Проблемы финансовой политики постсоциалистических стран» (Монголия, Улан-Батор, сентябрь 2007 г.), на общероссийской научно практической конференции «Экономика и право» (Санкт-Петербург, март 2008 г.), на 9-й международной научной конференции «Модернизация экономики и глобали зация» (Москва, апрель 2008 г.) и др.
Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения и списка использованной литературы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении раскрывается актуальность проведенного исследования, степень разработанности темы, определены цель, задачи, объект и предмет исследования, его методологическая и теоретическая база, сформулирована научная новизна, пока заны теоретическая и практическая значимость и апробация результатов проведен ного исследования, сформулированы положения, выносимые на защиту.
Диссертация имеет две части. Состоящая из трех глав I-ая часть («Теневая экономика как институциональная подсистема») имеет общетеоретический ха рактер. Состоящая тоже из трех глав II-я часть («Теневая экономика в институ циональной трансформации постсоветской России») конкретизирует общетеоре тические выводы применительно к российской транзитивной экономики.
В I-ой части диссертации теневая экономика рассматривается как относитель но целостный организм, мегаинститут, типичный для всех цивилизованных об ществ. Сначала дан анализ ее структуры (гл. 1), затем – выполняемых ею функций (гл. 2) и, наконец, ее влияния на легальную экономику (гл. 3). Все эти вопросы изу чаются, чтобы понять, какую роль играет теневая экономика в развитии общества в целом и, соответственно, в какой степени ее можно считать угрозой национальной экономической безопасности.
1-ая глава диссертации, «Структура теневой экономики», посвящена соци ально-экономической характеристике теневой экономики как предмета анализа. Эта глава носит методологический характер, поскольку здесь дается обоснование ис пользуемому далее базовому понятийному аппарату.
Указывается, что и в отечественной, и в зарубежной научной литературе, по священной экономической деятельности, связанной с нарушением норм формально го права, до сих пор не закрепилась общепринятая терминология – ее называют и криминальной, и нелегальной, и теневой, и неформальной, и «черной», и параллель ной. Это объясняется тем, что современный анализ теневых экономических отноше ний, имеет два истока – экономическую теорию преступности (economics of crime) и экономико-социологические теории неформальной экономики (informal economy).
Хотя эти два направления активно сближаются и взаимодействуют, комплексной теории теневой экономики пока так и не сложилось, что и находит отражение в не согласованности понятийного аппарата. Сближению двух течений препятствуют различия базовых моделей поведения правонарушителей: если экономисты неоинституционалисты, последователи Г. Беккера, акцентируют внимание на созна тельном выборе нарушения закона, то последователи К. Харта и Э. де Сото, изу чающие неформальный сектор социологи, подчеркивают вынужденный характер нелегальной деятельности.
В отечественной научной литературе уже в конце 1980-х гг. наиболее общепри нятым понятием для обозначения «экономики вне закона» стало выражение «тене вая экономика». В ее трактовке в русскоязычной литературе есть три основных под хода – учетно-статистический (теневая экономика – то, что скрыто от официальной статистики), формально-правовой (теневая экономика – экономическая деятель ность, скрываемая от закона) и оптимизационно-этический (теневая экономика – всякая вредная для общества экономическая деятельность, скрываемая от общест венного контроля). Хотя все три определения по-разному очерчивают границы тене вой экономики, но согласованно отмечают главный ее признак – скрытый характер.
Критикуя третий подход как идеологизированный, диссертант синтезирует пер вые два и предлагает определять теневую экономику как систему социально экономических отношений, осуществляемых с нарушением формальных (правовых) институциональных ограничений и скрываемых от официальной статистики.
Сравнение понятия «теневая экономика» с другими, активно используемыми в отечественной научной литературе, показывает, что за различием используемых терминов скрываются различия в понимании как сущности, так и, самое главное, субъектов и объектов изучаемых явлений. Так, ключевое в трудах С.Ю. Барсуковой понятие «неформальная экономика» в российском понятийном дискурсе теряет за ложенную в этот англоязычный термин морально-критическую оценку и объединяет в один конструкт опасные для общества криминальные виды деятельности с совер шенно неопасной экономикой домохозяйств. Поскольку обсуждение проблем тене вой экономики необходимо, прежде всего, для понимания угроз экономической безопасности, такая понятийная схема оказывается неудачной. Очень продуктивным является предложенное Л.В. Гевелингом понятие «негативная экономика». Однако оно ограничивает предмет исследования откровенно криминальными явлениями и несет чрезмерный заряд осуждения, предполагая необходимость действий по пол ному искоренению «негатива».
Диссертант предлагает собственный подход к типологизации субъектов и объ ектов теневых отношений, основанный на разграничении повседневной и экстраор динарной теневой экономики (Табл. 1).
При выделении основных сегментов теневой экономики диссертант предлага ет руководствоваться, как главным критерием, взаимосвязью теневых отношений с легальной («белой») экономикой. Использование этого критерия позволяет выде лить три структурных элемента теневой экономики – «вторую», «серую» и «чер ную» теневую экономику (Табл. 2).
Таблица Типологизация теневой экономики по степени повседневности ОСНОВНЫЕ Повседневная Экстраординарная ПРИЗНАКИ теневая экономика теневая экономика Субъекты Рядовые работники Представители элиты (криминальной элиты, бизнес-элиты) и маргиналы Объекты Обычные товары и услуги Запрещенные законом товары и услуги Моральная Осуждается слабо, часто имеет этиче- Решительно осуждается как нарушение при оценка ски нейтральную оценку, может даже вычного «порядка вещей» одобряться (как «умение жить») Таблица Критерии типологизации теневой экономики Основные Вторая Серая Черная признаки («беловоротничковая») (неформальная) (криминальная) теневая экономика теневая экономика теневая экономика Связи с “белой” Неотрывна Относительно Автономна по отношению экономикой от «белой» экономики самостоятельна к «белой» экономике Субъекты Работники официального Неофициально занятые Профессиональные пре («белого») сектора экономи- ступники ки Объекты Перераспределение доходов Производство обычных това- Производство запрещен без производства либо произ- ров и услуг ных товаров и услуг водство запрещенных услуг Конкретные Коррупция, уклонение от на- Мелкий незарегистрирован- Наркобизнес, рэкет, про разновидности логов, приписки ный бизнес, безконтрактный ституция, кражи, грабежи найм, контрафактное произ водство Нарушаемые Фискальные правила Фискальные правила Фискальные правила социальные Юридические нормативы, Законы и правила, регули- Юридические нормативы, нормы определяющие сферу закон- рующие отношения собст- определяющие сферу за ных форм коммерции венности, коммерческое ли- конных форм коммерции цензирование, трудовые кон тракты, отношения финансо вого кредитования и соци ального страхования Правила, установленные тре бованиями правительствен ных статистических органов В диссертации анализируются разные методы оценки масштабов теневой эко номики и сделан вывод, что основной объем теневой экономической деятельности почти во всех странах дают «вторая» и «серая» теневая экономика. Масштабы тене вой экономической деятельности сильно различаются в странах с различными соци ально-экономическими системами, но существует тенденцию к ее росту (абсолют ному и относительному) практически по всем группам стран.
Высокая и растущая доля теневой экономики в национальной экономике прак тически всех стран мира означает, что теневые отношения существенно влияют на развитие экономической жизни. Этому посвящена 2-ая глава, «Социальные функ ции теневых экономических отношений», где теневая экономика рассматривается как необходимый для развития общества сектор хозяйственной жизни, в рамках которого происходит вызревание новых, дублирование существующих и угасание отмирающих формальных институтов.
Сторонники структурного функционализма выделяют функции элементов со циальной системы, как правило, с точки зрения их роли в стабилизации сущест вующего общественного строя. Диссертант предлагает иной критерий – роль инсти тутов в динамическом изменении социально-экономических систем. На основании этого критерия можно выделить три социальные функции теневой экономики - ин новационную, дублирующую и утилизационную.
Институциональное новаторство всегда наталкивается на сопротивление сто ронников традиционных норм, составляющих большинство в любом обществе. По скольку законодательные нормы отражают волеизъявление большинства, стихийное рождение новых «правил игры», как правило, происходит с нарушением закона. По этому институциональное новаторство обязательно включает конкуренцию старых формальных (законных) и новых неформальных (незаконных) социальных практик.
Итак, первая функция теневой экономики – это институциональное новаторство.
Данную закономерность можно проследить, прежде всего, в межсистемных сдвигах на примерах рождения капитализма (описанного Э. де Сото как «антимер кантилистская революция») и демонтажа советской командной экономики. Так, в СССР/России рубежа 1980-1990-х гг. многие рыночные институты (например, по средническая торговля) отнюдь не рождались на пустом месте, а всего лишь транс формировались из теневых в легальные. Именно советская теневая экономика сыг рала главную роль в подготовке перехода от командной экономической системы к рыночному хозяйству.
Теневая экономика играет важную роль не только в межсистемных, но и во внутрисистемных сдвигах. Между возникновением спроса на новый институт и формированием соответствующего легального института проходит более или менее значительный промежуток времени, в течение которых действуют институты тене вой экономики. Ярким примером инновационной функции теневых отношений, свя занной с созданием новых организационных структур внутри той же самой соци ально-экономической системы, является институциональная коррупция эпохи пере хода от капитализма свободной конкуренции к олигополистическому капитализму.
В конце XIX в. в Соединенных Штатах, как и в России конца ХХ в., «бароны разбойники» типа Джея Гулда или Джона Моргана едва ли не демонстративно на рушали законы, закладывая фундамент «большого бизнеса».
Вторая функция теневой экономики заключается в дублировании господ ствующих в обществе социально-экономических институтов. Множественность институтов, выполняющих схожие функции, ведет к постоянной конкуренции меж ду ними, а тем самым к отбору лучших и совершенствованию работы всех участни ков институциональной конкуренции.
Тезис о теневой экономике как дубликате господствующих институтов наибо лее очевиден в отношении «серого» (неформального) и «второго» («беловоротнич кового») сегментов современной теневой экономической деятельности. В обоих случаях перед нами – рынок, на котором действуют законы конкуренции, а цена то варов и услуг формируется под влиянием спроса и предложения. Но и «черная» те невая экономика, основанная, казалось бы, на применении насилия, тоже является субститутом легальных институтов. Если рассмотреть организованную преступ ность с точки зрения теории организации, то можно выделить черты, сближающие преступную организацию (мафию) со всеми тремя типами экономических субъектов легальной экономики – и с фирмой, и с государством, и с домохозяйством.
В диссертации сделан вывод, что современная организованная преступность является, по существу, особой отраслью бизнеса – экономической деятельностью профессиональных преступников, направленной на удовлетворение считающихся антиобщественными остродефицитных потребностей рядовых граждан. Организо ванная преступная группа интерпретирована как система неформальных (неглас ных) отношенческих контрактов, минимизирующих трансакционные издержки пре ступной деятельности (Рис. 1). Помимо функций фирмы мафия может выполнять функции государства. Ведь, занимаясь рэкетом, преступная организация продает ус луги по защите прав собственности. Правоохранительные услуги всегда относят к числу общественных благ, производство которых монополизирует государство. По этому развитие рэкет-бизнес следует рассматривать как форму криминального по литогенеза, создания теневого эрзац-правительства, конкурирующего с официаль ным правительством. Наконец, преступные организации имеют многие черты домо хозяйств, когда внутри криминальной группы культивируются альтруистические взаимоотношения без ожидания наград, по типу отношений в архаичных общинах.
Неорганизованная преступность “Дань” Советы, сдерживание Организаторы Другие Органы Раздел Взятки преступные ПРЕСТУПНАЯ правопо сфер группы ГРУППА рядка влияния Невмеша тельство Специалисты Исполнители Товары и Плата за услуги товары и услуги Рядовые граждане Рис. 1. Система неформальных контрактов преступной организации Третья функция теневой экономики – это функция утилизации: в сферу тене вых отношений «сбрасываются» элементы отживших социально-экономических систем. В теневой экономике эти устаревшие институты продолжают еще долго действовать, сохраняя потенциальную возможность пережить «второе рождение».
Поэтому разрастание теневых отношений часто означает регенерацию пережитых институтов, что ведет к торможению общественного развития.
Чтобы проследить институциональную утилизацию, диссертант выделяет, следуя К. Поланьи, основной долгосрочный (многовековой) тренд изменения систе мы правил социально-экономических взаимоотношений:
насилие реципрокность редистрибуция рынок альтруизм.
В обществе обычно параллельно действуют все пять метаинститутов. Однако значение стоящих в начале цепочки постепенно понижается, а значение стоящих в конце – растет. В теневой сфере тоже есть все эти метаинституты, но сильнее всего в ней представлены отношения, связанные с прямым насилием или с централизованным принудительным перераспределением.
Вытеснение «экономики насилия» из легальной сферы в теневую можно проследить на примере эволюции торговли людьми. Европейская цивилизация от античной свободы торговли любыми категориями людей перешла сначала к ограни чению категорий тех, кем можно торговать, затем к запрету отдельных каналов ра боторговли, затем к запрету не только работорговли, но и близких к ней форм хо зяйственной деятельности.
«Экономика редистрибуции» прошла цикл, близкий к эволюции «экономики насилия». Этот цикл можно проследить, анализируя развитие коррупции: западная традиция недискреционного регулирования, основанного на «правлении права», по зволила вытеснить коррупцию в сферу теневой экономики и противостоять ей даже в период начавшейся в конце XIX в. «административной революции».
Выделенные три функции теневой экономики – инновационная, дублирующая и утилизационная – изменяются по определенной системе. Когда происходит рож дение нового социально-экономического строя, то наиболее активно выполняются инновационная и утилизационная функция. Когда же общество прошло точку би фуркации и начинает развиваться по аттрактору, то инновационная и утилизацион ная функции отходят на задний план, более важной становится дублирующая функ ция. Наличие теневого сектора экономики делает развитие общества в целом более устойчивым и безопасным, хотя в конкретные исторические периоды деструктивное влияние теневых отношений может превалировать над конструктивным.
Теневая экономика не только влияет на эволюцию легальной экономики, но и сама подвержена обратному влиянию, которое проанализировано в 3-ей главе «Взаимодействие теневой экономики с легальной».
В социально-экономической истории теневой экономики, которая производна от истории легального сектора, можно выделить два этапа, примерно соответст вующие фазам доиндустриального и индустриального обществ.
Едва возникло государство, налагающее на своих подданных определенные обязательства и ограничения, родилась и теневая экономика – внегосударственная деятельность лиц, игнорирующих “общественный договор”. Главное содержание начального этапа истории теневой экономики (в рамках доиндустриальных обще ственных систем) – это ее институционализация именно как теневой, размежевание «нормальных» и «не-нормальных» форм получения дохода. В частности, те явления, которые называют коррупцией и пиратством, в древних обществах были общими «правилами игры». К эпохе позднего средневековья взимание чиновником при ис полнении служебных обязанностей поборов в свой карман начали считать уже на рушением «порядка» (пусть и очень частым), чреватым жестоким наказанием;
заня тие пиратством также перестали воспринимать как обыденный метод хозяйствова ния. Ни в одном из доиндустриальных обществ не сложилась теневая экономика как единая институциональная подсистема.
Трансформация доиндустриального общества в индустриальное вызвала в но вое время буквально взрыв теневой деловой активности во всех ее видах. Раннее но вое время можно считать первой в истории «великой криминальной революцией», когда нарушения формальных правовых норм стали обыденным явлением. Капита лизм в собственном смысле слова прочно стал на ноги лишь тогда, когда протес тантская этика санкционировала погоню за богатством в форме «честного бизнеса», допускающего конкуренцию, но исключающего насилие и нарушение закона. Эпоха нового времени завершается легитимизацией одних форм теневого бизнеса (напри мер, банковской деятельности) и ужесточением борьбы с наиболее антисоциальны ми его формами (пиратством, коррупцией). Таким образом, первая «великая крими нальная революция» привела к ревизии основополагающих институциональных норм и к коренному пересмотру критериев запрещенной экономической деятельно сти в соответствии с новыми нормами.
На протяжении второго этапа истории теневой экономики происходит фор мирование устойчивых взаимосвязей между различными сегментами теневой эко номики. Теневая экономика как институциональная подсистема впервые рождается в раннее новое время: раннее предпринимательство включало негласный союз вне цеховых предпринимателей и коррумпированных чиновников с шайками профес сиональных контрабандистов и пиратов. После победы идеологии «невидимой руки рынка» этот союз распался, неформальность и профессиональная преступность на время почти исчезли как экономический институт. Однако когда в конце XIX в.
«свободный рынок» начал угасать, вновь стал укрепляться «триумвират» нефор мального предпринимателя, коррупционера и гангстера.
Новый взлет теневой экономики наблюдается со 2-ой половины ХХ в., что связано с глобальной трансформацией хозяйства. На этом, современном этапе раз вития теневой экономики резко повышается ее общественная опасность. Второй раз в истории (после «криминальной революции» нового времени) возникла ситуация массового и резкого разрыва между теми социальными нормами, которые считаются общепринятыми, и фактически действующими практиками хозяйственной жизни.
Понимание кризисности этой ситуации приводит к официальному признанию мно гих видов теневой экономики угрозой национальной безопасности и даже глобаль ной проблемой современности.
Зависимость эволюции теневой экономики от развития легальной экономики можно проследить по двум основным аспектам:
1) изменение отраслевой структуры – диверсификация набора отраслей теневой экономики в процессе «обмена» ими с легальной сферой;
2) рост пространственных связей – переход, вслед за легальной экономикой, от уровня локальных систем к национальному, а затем и мировому криминаль ному хозяйству.
В процессе развития общества теневая и легальная сферы хозяйственной дея тельности «обмениваются» друг с другом отраслями и видами хозяйственной дея тельности. Одни отрасли, рождаясь в легальном секторе, вытесняются в затем в те невой сектор (так было с работорговлей). Другие виды деятельности, наоборот, формируются сначала в теневом секторе, а затем легализируются (лоббизм). Многие виды деятельности не раз перемещались из «света» в «тень» и обратно (как, напри мер, торговля наркотиками).
Набор входящих в теневую экономику видов хозяйственной деятельности диктуется тремя основными факторами – степенью формализации хозяйственной деятельности в целом, структурой институтов формальной регламентации и степе нью развития наличного денежного оборота.
Первый фактор развития теневой экономики – набор социально обусловлен ных запретов, налагаемых на хозяйственную жизнь, т.е. на то, что считать запре щенными товарами и услугами, и на то, что считать запрещенными методами про изводства обычных товаров и услуг.
Таблица Эволюция общественных представлений о «вредных благах» как отражение эволюции социально-экономической ментальности Этапы развития хозяйственной этики Запреты на производство легальной экономической деятельности товаров и услуг Древний мир: хозяйственная этика политеистиче- Отсутствуют ских религий Средневековье: хозяйственная этика авраамистских Канонические запреты на ростовщичество (до мировых религий нового времени), на алкоголь (у мусульман) и та бак (в Московии раннего нового времени) Новое время: протестантская хозяйственная этика Неформальные запреты на азартные игры, алко голь, проституцию Новейшее время: светская «общечеловеческая» хо- Юридические запреты на аборты, азартные игры, зяйственная этика, фактически отражающая протес- наркотики, проституцию, алкоголь, торговлю тантскую этику трансплантантами, коммерческую эвтаназию В диссертации проанализированы аргументы, при помощи которых доказы вают необходимость административных запретов наркотиков, проституции, абортов и т.д. Доказано, что юридическое запрещение отдельных товаров и услуг не имеет строгого экономического обоснования. Выдвинута гипотеза, что криминализация «вредных благ» имеет не столько экономическое, сколько социально обусловленное объяснение (см. Табл. 3). В таком случае запретительная система должна демонти роваться скорее по мере изменения культурных стереотипов, чем по мере снижения объективного вреда от потребления «вредных благ». Именно это и происходит в по следние десятилетия: в развитых странах происходит постепенная декриминализа ция наркотиков и проституции несмотря на эпидемию СПИДа.
Если запреты на производство отдельных товаров и услуг сложились в цело стную систему только в ХХ в., то запреты на отдельные методы их производства имеют более древнее происхождение. Именно эти запреты и являются главной при чиной развития теневых экономических отношений.
Таблица Диверсификация структуры теневой экономики как отражение состояния производства «общественных благ» Состояние официальной системы Соответствующие этому состоянию теневые эко производства «общественных благ» номические виды деятельности Государство Государство контролирует Уклонение от налогов как основа «серой» теневой эко производит доходы подданных/граждан номики и как часть «второй» теневой экономики нужные «об- Государство контролирует К уклонению от налогов добавляется «отмывание» денег щественные доходы и расходы поддан- как часть «второй» и «черной» теневой экономики блага» ных/граждан Государство не производит нужных «обще- Рэкет – теневая правоохранительная деятельность как ственных благ» часть «черной» экономики Таблица Диверсификация структуры теневой экономики как отражение эволюции производства «частных благ» Состояние официальной системы Соответствующие этому состоянию производства «частных благ» теневые экономические виды деятельности Появление технологических секретов (эпизодиче- Промышленный шпионаж ски с древности, массовое – с XVIII в.) Переход к конкурентному производству «довери- Контрафактное производство («торговое пиратст тельных товаров», требующих сигналов о качестве во») (с XVIII - XIX вв.) Отделение собственности от управления капиталом Преступления против акционеров (финансовое (с XVIII-XIX вв.) мошенничество) Переход от свободной к олигополистической кон- «Корпоративные» преступления, нарушающие куренции (с конца XIX в.) правила конкуренции Наборы доминирующих в разные эпохи видов «серой», «второй» и «черной» экономики отражают конкретно-историческое развитие легальных систем производ ства «общественных благ» (Табл. 4) и «частных благ» (Табл. 5).
Второй фактор изменения набора видов и типов теневой экономической дея тельности – это изменение тех социальных организаций, следящих за выполнением регламентирующих правил, которые управляющая элита навязывает обществу.
Данная закономерность четче всего прослеживается на материалах эволюции «серой» (неформальной) теневой экономики. В зависимости от того, какие органи зации являются противником неформалов, от кого они скрывают свою деятель ность, можно выделить три «этажа» неформальных экономических отношений.
Обычно неформалов рассматривают как лиц, противостоящих государству, укры вающихся от правительственного контроля. Однако неформальный сектор может развиваться в оппозиции как к более низким, так и к более высоким формам обще ственных объединений, призванным контролировать хозяйственную жизнь общест ва. В первом случае речь идет об антагонизме между неформалами и различными муниципальными и профессиональными сообществами (внецеховое ремесло в сред невековых городах), во втором – об их оппозиции сообществу многих государств (трансатлантическая работорговля XIX в., современная подделка торговых марок, защищенных международным маркетинговым правом).
Третий фактор эволюции теневой экономической деятельности – это эволю ция товарно-денежных отношений.
Натурально-хозяйственная жизнедеятельность не способствует развитию те невой экономики. Натуральное производство, как правило, жестко локализовано, не мобильно и потому не может быть укрыто от государственного или иного контроля и налогообложения. Теневые доходы должны быть максимально ликвидными и мо бильными. Поэтому все теневики стремятся к накоплению денежного богатства. В силу этого монетизация теневой экономики обгоняет монетизацию экономики в це лом. В сферу теневой экономики попадают, прежде всего, те виды деятельности, ко торые связаны с оборотом наличных денег (или иных ликвидных ценностей). На оборот, сферы, связанные с безналичным денежным оборотом и с активами низкой ликвидности, затронуты теневыми отношениями гораздо слабее.
Зависимость развития теневой экономики от развития налично-денежного оборота хорошо заметна, прежде всего, по тем историческим периодам, когда уси ливались теневые отношения. Скажем, западноевропейская «криминальная револю ция» нового времени совпадает с «революцией цен», вызванной резким ростом на ходящегося в обороте золота и серебра. Российская «криминальная революция» 1990-х гг. также связана с превращением денег из преимущественно учетных еди ниц (как это было при «реальном социализме») в реальные средства накопления.
Постепенная демонетизация денежного обращения в развитых странах с по следней трети ХХ в. привела к тому, что в наши дни факт наличия крупной суммы наличных денег воспринимается как самодостаточное доказательство причастности к теневой экономике. Поскольку движение потоков «электронных денег» отслежи вать легче, чем наличных денег, это создало для участников теневых экономических отношений дополнительные трудности. Хотя статистика показывает общую тенден цию к росту теневой экономики, сокращение использования наличных денег играет роль тормозящего фактора, без которого теневая экономика росла бы еще сильнее.
В качестве «ответа» на виртуализацию денежных расчетов участники теневых экономических отношений используют два метода. С одной стороны, усилился спрос теневых структур на услуги профессиональных финансистов, умеющих «за путывать следы» денежных потоков. С другой стороны, начали создаваться теневые системы безналичных расчетов (типа «хавалы»), конкурирующие с официальной системой «электронных денег». В обоих случаях происходит усиление значения сферы теневых финансов, когда легализация тайных доходов становится наиболее важной частью теневого бизнеса – более важной, чем само получение этих доходов.
Теневая экономика, как и легальная, образует системы разных уровней. Одни виды теневых экономических действий (например, рэкет) развиваются в основном на уровне отдельного города. Другие тяготеют к формированию национальных сис тем (это относится, прежде всего, к коррупции). Третьи развертываются на между народном уровне (например, контрабанда).
Степень локализации теневой экономики, как правило, отражает с некоторым запозданием степень локализации официальной экономики. В экономической исто рии развитых стран формирование национальных моделей экономики произошло в основном в XIX – первой половине ХХ вв., а во второй половине ХХ в. превали рующей тенденцией стало формирование мирового хозяйства. В теневой же эконо мике этих стран формирование национальных криминальных хозяйств произошло примерно во второй трети ХХ в. (этот процесс лучше отслеживается по развитию организованной преступности), а мировое криминальное хозяйство начало склады ваться только в последней трети ХХ в.
Национальные/региональные модели криминальной экономики отражают ос новные черты национальных/региональных моделей легальной экономики. Эта за кономерность четче всего прослеживается на материалах социально-экономической истории организованной преступности: три наиболее известные гангстерские сооб щества («Коза Ностра» в США, сицилийская мафия и японские якудза) отражают типичные особенности трех ведущих региональных моделей экономики.
Одной из новейших глобальных проблем современности стала проблема кри минальной глобализации. Речь идет о том, что на мировое развитие все сильнее воздействую нарушители правовых норм, пренебрегающие официальными “прави лами игры”. Проблема криминальной глобализации касается не только транснацио нальной организованной преступности и международных террористических органи зациях. Она связана также с деятельностью легальных фирм и правительств, кото рые перенимают методы преступников и занимаются нелегальной хозяйственной деятельностью (например, промышленным шпионажем) в глобальном масштабе.
Криминальная глобализация ведет к тому, что в конце ХХ в. мировое хозяйст во начинает раздваиваться: одна его сторона – это легальные, «прозрачные» процес сы;
другая сторона – процессы нелегальные, теневые. Практически любой компо нент легального мирового хозяйства обретает нелегального «двойника» (Табл. 6). В процессе криминальной глобализации рождается мощное мировое криминальное хозяйство – система взаимосвязанных транснациональных преступных промыслов.
Таблица Двойная структура современного мирового хозяйства Основные компоненты Основные компоненты легального мирового хозяйства нелегального мирового хозяйства Международное движение товаров окончательного потребления Легальная торговля легальными това- Контрабанда – нелегальная торговля нелегальными (наркоти рами ки, оружие) и легальными (сигареты, автомашины) товарами Международное движение факторов производства Легальная миграция рабочей силы Нелегальная миграция, торговля людьми Легальное движение сырьевых ресурсов Контрабанда сырьевых ресурсов (нефть, алмазы, останки (полезные ископаемые, древесина) редких животных) Легальное движение капиталов Международное отмывание денег, финансирование терро ризма, теневые системы перевода денег Легальное движение информационных Экономический шпионаж, торговое «пиратство» ресурсов («ноу-хау», патенты) Широкое развитие нелегальной экономики в глобальном масштабе ведет к па радоксальному результату. Казалось бы, интеграция национальных хозяйств в еди ную глобальную сеть должна вести к росту контроля за экономикой. Такая тенден ция действительно есть, но наряду с ней действует и диаметрально противополож ная: многие географические области и сектора экономики выпадают из-под контро ля государственных и общественных организаций. При этом они остаются интегри рованными в мировое хозяйство;
более того, именно интеграция в мировое хозяйст во и стимулирует их специализацию на различных криминальных промыслах.
Во II-ой части диссертации общие положения I-ой части, доказывающей функциональность теневой экономики, конкретизируются для России последних де сятилетий. В 4-й главе теневые экономические отношения рассматриваются как важный и, в общем, позитивный элемент рыночных реформ начала 1990-х гг., затем в 5-й главе они трактуются как угрозы современной экономической безопасности России. Финальная 6-я глава посвящена поиску оптимальных форм управления со временным развитием теневых экономических отношений.
В 4-й главе рассматриваются «Теневые экономические отношения как часть социального механизма рыночных реформ». Для стимулирования перехода России от командной экономики к рыночному хозяйству теневые экономические отношения имели большое позитивное значение. Более того, теневые отношения иг рали в организации институциональных изменений во многом ключевую роль.
«Беловоротничковая» теневая экономика имела наиболее важное значение.
Именно в ней в позднесоветскую эпоху у руководителей госпредприятий, «злоупот ребляющих своим положением», начали формироваться базовые рыночные инсти туты – рыночный обмен и частная собственность на производственные ресурсы.
В позднесоветской командной экономике благосостояние и престиж директо ра предприятия в решающей степени зависели от его умения «выбивать» дефицит ные ресурсы и облегченные плановые задания. Оба эти вида деятельности были ос нованы на теневых экономических отношениях и имели прото-рыночный характер.
Институциональная коррупция или административный рынок, как называют эту теневую систему «правил игры», приводили к тому, что в позднесоветской сис теме участником нелегальных рыночных отношений был буквально каждый госу дарственный менеджер. Именно эта тотальность теневых рыночных связей облегчи ла рыночную модернизацию 1990-х гг. – многие рыночные институты не создава лись «с нуля», а лишь трансформировались из теневых в легальные.
Развитие прото-рыночных теневых отношений в номенклатурной среде вело к формированию и отношений частной собственности, постепенно сближающихся с институтами современного рыночного хозяйства. Хотя формально собственность считалась «общенародной», фактически все больший объем прав собственности пе реходил тем, кто ею распоряжался в процессе торгов на административном рынке.
Позднесоветская система теневых прав собственности во многом схожа с фео дальной системой отношений собственности. В обоих случаях собственность реали зуется через систему частичных прав разных лиц на получение личной выгоды (рен ты) от объекта собственности и не является исключительной. Поэтому для анализа позднесоветского строя правомерно ввести категорию «теневая административ ная рента», которая отражает институт, близкий к легальной феодальной ренте. То, что советские следователи, расследовавшие «узбекское дело» и другие аналогичные, трактовали как преступное сообщество, на самом деле похоже на средневековую систему вассалитета, где собственники низшего звена передают часть рентных до ходов собственникам высшего звена.
Конечно, эта система была далека от капиталистической частной собственно сти. Однако она создала устойчивую связь между объектами госсобственности и распоряжающимися ею государственными администраторами, которые стремились закрепить временную нелегальную «служебную» собственность в постоянную ле гальную личную. Именно поэтому «номенклатурная» приватизация 1992-1995 гг.
прошла относительно быстро и безболезненно – юридические права получали в зна чительной степени те, кто и так раньше обладал фактическими правами.
Если «беловоротничковая» теневая экономика втягивала в рыночные отноше ния советскую элиту, то «серая» теневая экономика стала каналом вовлечения в ры нок низших и средних слоев. С одной стороны, через нее прошли практически все мелкие предприниматели («челночничество», розничная торговля). С другой сторо ны, она стала каналом для широкого развития неформального трудового найма, соз дающего рынок труда. К России последних двух десятилетий полностью применима концепция Э. де Сото, трактующая неформальную экономику как механизм форми рования массового, «народного» предпринимательства.
«Черная» теневая экономика сыграла в 1990-е гг. главную роль в создании ин ститутов защиты прав собственности предпринимателей – защиты их имущества и гарантий выполнения заключаемых контрактов.
Поскольку позднесоветское и постсоветское предпринимательство развива лись в теневой сфере, они принципиально не могло пользоваться услугами институ тов легального инфорсмента. Роль защитника теневых прав собственности взяли на себя акторы все той же теневой экономики – структуры организованной преступно сти, занимающейся рэкет-бизнесом.
Исторически и логически первичной формой теневой защиты прав собствен ности предпринимателей в СССР/России являлась «бандитская крыша». С конца 1970-х гг. неорганизованные поборы «воров» с «цеховиков» были заменены плано мерной выплатой подпольными предпринимателями 10% от их доходов в «воров ские общаки» в обмен на гарантированную безопасность от преступного мира. Бан дитская «десятина» являлась устойчивым компонентом издержек российского пред принимательства до конца 1990-х гг.
Усиливающаяся конкуренция со стороны «коммерческих» и, особенно, «ми лицейских крыш» неизбежно вела к тому, что после бурного всплеска первой поло вины 1990-х гг. чисто криминальное силовое предпринимательство постепенно со кращалось. К концу 1990-х гг. под «бандитскими крышами» остались в основном те сегменты рынка, где высока доля нелегальных операций и где оплата происходит наличными (прежде всего, сфера розничной торговли).
Если обобщить данные о системах защиты прав собственности предпринима телей за последние 15 лет, то следует сделать вывод, что в России действует плюра листическая система защиты прав собственности (Табл. 7): легальная государст венная правоохранительная деятельность (элемент №1) отчасти дополняется, отчас ти подменяется двумя разновидностями нелегальной (элементы №3-6) и одной раз новидностью легальной, но не государственной (элемент №2) правоохранительной деятельности. Эволюция этой системы привела к победе «милицейских крыш» над «бандитскими» и «коммерческими», что является закономерным результатом разви тия в России рыночного хозяйства как «бюрократического капитализма».
Таблица Плюралистическая система защиты прав собственности в постсоветской России БИЗНЕС Легальный Нелегальный Легальная Государственная правоохранительная деятельность № ЗА «Коммерческие крыши» № ЩИ «Бандитские крыши» №3 № Неле ТА «Милицейские крыши» №4 № гальная В 5-й главе рассматриваются «Теневые экономические отношения как уг роза национальной экономической безопасности» постсоветской России.
Современное обсуждение негативных тенденций экономического развития проходит в рамках дискурса, связанного с понятием «национальная экономическая безопасность». Теория социально-экономических систем позволяет объективно оп ределить это понятие. Любая национальная экономическая система постоянно нахо дится в состоянии обновления. Ее безопасности служат те институты, которые спо собствуют прогрессивному развитию данной системы, а угрозой безопасности яв ляются те, которые тормозят это развитие, ведут к сохранению и регенерации уже пережитых общественных отношений. Применительно к России рубежа XX-XXI вв.
это значит, что главными угрозами национальной экономической безопасности яв ляются те институты, которые тормозят формирование в стране эффективного ры ночного хозяйства в форме современной смешанной экономики.
Теневые экономические отношения являлись катализатором формирования рыночной хозяйственной системы в постсоветской России. Однако теневая эконо мика выполняет не только функцию институционального инноваторства, но и функ цию институциональной утилизации. Это значит, что она одновременно и ускоряет, и тормозит развитие общества. В России 1990-2000-х гг. теневая экономика не толь ко стимулировала генезис рыночных институтов, но и консервировала многие ин ституты советской командной экономики.
«Беловоротничковая» теневая экономика в постсоветской России серьезно тормозит развитие конкурентных отношений.
Уже в советской хозяйственной системе «беловоротничковые» теневые отно шения одновременно и приучали к рыночным отношениям, и препятствовали кон куренции. Фактически существовала не одна, а две параллельные теневые экономи ки – рыночная (нелегальное производство дефицитных товаров) и командная (полу чение нелегальных личных привилегий благодаря личным связям). Этот дуализм теневой экономики вел к тому, что советская теневая экономика одновременно и ус коряла, и тормозила формирование «нормальных» рыночных институтов – она об легчала начало перехода от советской командной экономики к постсоветскому ры ночному хозяйству, но затрудняла завершение этого перехода.
Институциональная коррупция в постсоветской России сохранилась и даже упрочилась. В новых условиях она превратилась в систему бюрократического дав ления на предпринимателей, что создает «экономику грабящей руки» (по классифи кации Т. Фрея и А. Шляйфера). Официальные должностные лица не помогают биз несменам, но взимают с них налоги и давят административным контролем, вымогая коррупционные поборы. Вымогательство у предпринимателей, постоянные посяга тельства на их права собственности становятся нормой действий и нелегальных, и легальных структур, что крайне тормозит развитие отечественного бизнеса.
Коррупционные отношения пронизывают не только элитные структуры, но и жизнь рядовых граждан. Для определения степени развития бытовых коррупцион ных отношений в современной России диссертантом в 2004 г. было организовано экономико-социологическое исследование в трех районных центрах – Туле, Ставро поле и Тюмени. Как показали ответы респондентов, в коррупции участвует, пассив но или активно, подавляющая часть россиян (Табл. 8).
Таблица Доля респондентов, участвовавших в коррупции (в %) Вопрос анке- Никогда Редко Время Часто Постоянно ты: Приходи- от времени лось ли Вам Ст. Тул. Тюм. Ст. Тул. Тюм. Ст. Тул. Тюм. Ст. Тул. Тюм Ст. Тул. Тюм.
лично когда либо сталки ваться с си туацией, ко гда… Вы давали 25,5 44,4 30,6 40,7 28,8 38,3 19,3 21,0 20,6 12,2 4,2 7,9 1,7 0,9 1, подношения ответственным лицам Ответствен- 36,0 49,1 * 26,1 24,5 * 17,1 17,8 * 11,4 6,8 * 8,4 0,9 * ные лица вы нуждали Вас делать подно шения Доля тех, кому 77,1 75,2 49,7 - - - - - - - - - - - приходилось в своей жизни получать под ношения ** * При проведении анкетирования в Тюмени в анкету был включен вопрос о ситуациях, когда респондент давал под ношения, без уточнений, давал ли он их по собственному желанию или его вынуждали давать.
** Для выяснения участия в получении подношений/взяток респондентам задавался вопрос «Если Вам приходилось принимать подношения, то что Вы получали?». Долю тех, кто не давал ответа на этот вопрос, можно интерпретиро вать как долю респондентов, никогда в своей жизни не получавших подношения.
Хотя бы иногда давали подношения от 2/3 до примерно 4/5 респондентов (в Ставрополе – 78,6%, в Туле 66,1%, в Тюмени 69,4%). Доля признавшихся в том, что принимали подношения, оказалась значительно ниже, но все же весьма значительна – примерно 1/4-1/2 (в Ставрополе 22,9%, в Туле 24,8%, в Тюмени 50,3%). Ответы респондентов на вопросы, кому именно они часто дают «подарки» (Табл. 9), пока зывают, что главными взяткополучателями являются производители «общественных благ» (врачи, учителя, сотрудники правоохранительных органов, чиновники и т.д.).
Таким образом, сложившаяся в советскую эпоху институциональная корруп ция сохраняется и в 2000-е гг. Тем самым производство общественных благ частич но подменяется более архаичным реципрокным обменом и патрон-клиентскими от ношениями.
Таблица Систематически получающие подарки/взятки (% ответов респондентов) Получатели подарков/взяток Ставрополь Тула Тюмень Врачи и другие медицинские работники 52,7 40,8 36, Учителя 27,6 29,6 34, Работники сферы услуг 21,5 23,9 36, Сотрудники правоохранительных органов 46,3 14,1 18, Чиновники 35,5 16,3 22, Работники коммунального хозяйства 24,7 19,9 14, Вышестоящие руководители 20,7 15,2 16, «Серая» теневая экономика в постсоветской России стала массовой школой правового нигилизма, приучая рядовых граждан к обыденности и повседневности нарушения норм закона.
Таблица Доля респондентов, регулярно участвовавших в приобретении контрфактной продукции (в %) Вопрос анкеты: При- Ставрополь Тула Тюмень ходилось ли Вам по вы- среди рес- по вы- среди рес- по вы- среди рес лично когда-либо борке в пондентов борке в пондентов борке в пондентов сталкиваться с си- целом 18-40 лет целом 18-40 лет целом 18-40 лет туацией, когда… Вы покупали нелицен- 47,8 52,9 60,5 72,4 60,4 65, зированные видео и/или аудиозаписи Вы покупали нелицензи- 33,2 37,2 40,3 47,6 45,2 49, рованное программное обеспечение Судя по данным опросов в Ставрополе, Туле и Тюмени (Табл. 10), самая часто встречающаяся роль участия в неформальной хозяйственной деятельности – это роль покупателя, соучаствующего в нарушении прав производителей в процессе по купки контрафактной продукции. Доля тех, кто регулярно (хотя бы «время от вре мени») покупает контрфактную продукцию, составляет в Ставрополе 47,8% для не лицензированных видео- и аудиозаписей и 33,2% для нелицензированного про граммного обеспечения, в Туле – соответственно 60,5% и 40,3%, в Тюмени – 60,4% и 45,2%.
Реже встречается неформальный найм, в котором большинство жителей Тулы и Тюмени никогда не участвовали, да и в Ставрополе таких немногим менее поло вины. Круг тех, кто работал без трудового договора хотя бы время от времени, все же довольно широк – он составляет в Туле 19,5%, в Ставрополе 23,9% и в Тюмени 24,6% респондентов.
Таким образом, внелегальная хозяйственная деятельность распространено в нашей стране очень широко: 30-60% россиян регулярно пользуются услугами «тор говых пиратов», примерно 20-25% россиян регулярно участвуют в теневой занято сти, примерно 30-45% регулярно участвуют в неформальном производстве услуг, подавляющее большинство (до 80%) регулярно дают неформальные займы. Повсе дневность «экономики вне закона» приводит к тому, что нарушение закона переста ет восприниматься как девиантное поведение.
«Черная» теневая экономика в постсоветской России стала генератором отно шений прямого насилия и обмана, разрушающих глубинные основы любой хозяйст венной деятельности. Их внедрение в бизнес-деятельность происходило путем взаимосближения элиты организованной преступности и предпринимателей.
С одной стороны, по мере укрепления политической власти и вытеснения «бандитских крыш» «милицейскими крышами» преступное сообщество трансфор мируется из занимающегося нелегальной правоохранительной деятельностью «те невого правительства» в сеть криминальных и полу-криминальных фирм (как это происходило ранее с зарубежными мафиозными организациями). Легализуясь как предприниматели, экс-бандиты уменьшают применение прямого насилия, но полно стью от него не отказываются.
С другой стороны, внедрение в российский бизнес теневых деловых практик, основанных на насилии и обмане, происходило путем не только коммерциализации организованной преступности, но и криминализации предпринимателей, изначально с «черной» теневой экономикой никак не связанных.
Массовая криминальность поведения российских бизнесменов прослеживает ся по трем направлениям: отношения с клиентами, отношения с государством, от ношения с коллегами по бизнесу. Что касается отношений с клиентами, то здесь на поверхности наиболее заметен банальный, но массовый их обман. В отношениях с правительством бизнес тоже не придерживается честных «правил игры». Уклонение от регистрации сделок и уплаты налогов, подкуп правительственных чиновников, тайный вывоз капиталов за рубеж — все это стало настолько заурядным, что вос принимается как часть профессиональных навыков российского предпринимателя.