Бытовая коррупция в современной россии: социальное содержание и основные тенденции (на материалах исследований в ивановской области)
На правах рукописи
Куприянов Илья Сергеевич БЫТОВАЯ КОРРУПЦИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ:
СОЦИАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ И ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ (На материалах исследований в Ивановской области) Специальность 22.00.04 – Социальная структура, социальные институты и процессы
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук
Нижний Новгород – 2011
Работа выполнена на кафедре социологии Ивановского государственного энергетического университета имени В.И. Ленина
Научный консультант: доктор социологических наук, профессор Мягков Александр Юрьевич
Официальные оппоненты: доктор социологических наук, профессор Воронин Геннадий Леонидович кандидат социологических наук, Овчинников Сергей Николаевич
Ведущая организация: Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
Защита диссертации состоится «_» _ 2011 г. в _ часов на за седании Диссертационного совета Д. 212.166.14 при Государственном обра зовательном учреждении высшего профессионального образования «Ниже городский государственный университет имени Н.И. Лобачевского» (ННГУ) по адресу: 603000, г. Нижний Новгород, Университетский пер., д. 7, ауд. 203.
С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале фундаментальной библиотеки Нижегородского государственного университета имени Н.И. Ло бачевского по адресу: 603950, г. Нижний Новгород, пр. Гагарина, д. 23, к. 1.
Автореферат разослан «_» 2011 г.
Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат социологических наук, доцент Е.Е. Кутявина
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования определяется:
– высокой социальной опасностью коррупции, крайней агрессивностью россий ской коррупционной системы, которая стагнирует модернизационные процессы, разрушает социальные связи и отношения, уродливо трансформирует социальную структуру, мешает становлению социальной справедливости и, в конечном счете, сдерживает экономический рост государства;
– чрезвычайно широкими масштабами распространения бытовой коррупции в нашей стране, ее активной институциональной экспансией в различные сферы и институты современного российского общества. Согласно опросам «Transparency International», Индекс восприятия коррупции (ИВК), ранжирующий страны по сте пени ее распространенности от 10 баллов (коррупция практически отсутствует) до 0 (очень высокий уровень коррупции), в России в течение последних десяти лет не превышал 2,8 баллов. В 2010 г. он составил 2,6 балла, вследствие чего наша страна разделила 154-е место (из 178 представленных в рейтинге) по уровню взяточниче ства с такими государствами как Кения, Камбоджа, Папуа – Новая Гвинея и Тад жикистан1. По оценкам специалистов, коррупция в России сегодня превратилась из частной преступной практики в самовоспроизводящуюся социальную систему со стабильным набором норм поведения и устойчивыми социальными ролями, закре пляющими коррупционные отношения2;
– слабой изученностью бытовой коррупции, явной недооценкой данной про блемы в современной социологии. На протяжении многих лет социологи главное внимание уделяли анализу верхушечной и деловой коррупции, в то время как бытовая коррупция была отодвинута на периферию научных исследований. По образному замечанию Г.А. Сатарова, она и по сей день остается «забытой Золуш кой» в российском обществознании 3. Между тем бытовая коррупция питает де ловую и административную, охватывает огромные массы населения. Нельзя по бедить крупную коррупцию, не искоренив бытовую. Поэтому ее изучение долж но стать приоритетным направлением исследований современной социологиче ской науки.
Степень научной разработанности проблемы. В современных исследовани ях коррупции можно выделить три основных подхода: криминологический, социально-экономический и социологический.
Криминологи, делая акцент на факте преступления, рассматривают коррупцию как совокупность преступных деяний, совершаемых конкретными лицами, и анали См.: Индекс восприятия коррупции 2010. [Электронный ресурс]. – Режим доступа:
http://www.transparency.ru.
См.: Алексеев С.В. Коррупция в переходном обществе: Социологический анализ:
Автореф. дис. …д-ра социол. наук. Новочеркасск, 2008. С. 28.
См.: Сатаров Г.А. Некоторые задачи и проблемы социологии коррупции // Научно практическая конференция «Социология коррупции» (Москва, 20 марта 2003 г.). М.:
ИНИОН РАН, 2003. С. 96.
зируют этот феномен в категориях «противоправности» и «общественной опасно сти». Данный подход отчетливо прослеживается в работах Б.В. Волженкина, Я.И. Гилинского, А.И. Кирпичникова, В.Н. Кудрявцева, С.В. Максимова и др., в ко торых исследовались вопросы, связанные с определением понятий «преступление» и «коррупция», выявлением основных видов и механизмов коррупции с точки зрения правовых институтов, проанализировано антикоррупционное законодательство1.
Социально-экономический подход связывает коррупцию с понятиями теневой эко номики, неформальных институций, транзакционных издержек и рассматривает ее как разновидность экономического поведения, целью которого является максимизация полезности, а средством – извлечение непроизводительного дохода за счет манипуля ции ресурсами, находящимися в распоряжении должностных лиц. Поведение взяткода теля и взяткополучателя трактуется здесь как рациональный расчет выгод и потерь.
Данный подход, сложившийся главным образом благодаря трудам С. Роуз-Аккерман2, получил дальнейшее развитие в работах многих исследователей (А. Аслунд, П. Бардхан, Р. Вишны, Е. Кац, М. Олсон, А. Шлейфер, А. Хиллман и др.3).
Начало социологического подхода обычно связывают со знаменитой книгой С. Алатаса «Социология коррупции» (1968 г.)4. В нашей науке он наметился еще в 1960-е гг. в рамках социологии социального контроля и девиантного поведения, но окончательно институционализировался лишь в 1990-е – 2000-е гг. В работах С.В. Алексеева, С.В. Бондаренко, В.Л. Римского, Г.А. Сатарова, и др.5 убеди тельно показано, что в современном российском обществе коррупция – не просто См., напр.: Волженкин Б.В. Коррупция. СПб: Логос, 1998;
Гилинский Я.И. Коррупция // Я.И. Гилинский // Криминология: Курс лекций. СПб.: Питер, 2002. С. 233–242;
Кир пичников А.И. Взятка и коррупция в России. СПб.: Альфа, 2007;
Криминология / Под ред. В.Н. Кудрявцева. М.: Юристь, 2004;
Максимов С.В. Коррупция. Закон. От ветственность. М.: Учебно-консульт. центр «ЮрИнфоР», 2006.
См.: Роуз-Аккерман С. Коррупция и государство: Причины, следствия, реформы: пер. с англ. О.А. Алякринского. М.: Логос, 2003.
См., напр.: Аслунд А. «Рентоориентированное поведение» в российской переходной экономике // Вопросы экономики. 1996. № 8. С. 26–35;
Олсон М. Возвышение и упадок народов: Экономический рост, стагфляция, социальный склероз. Новосибирск: ЭКОР, 1998;
Bardhan P. Corruption and development: A review of issues // Journal of Economic Literature. 1997. Vol. 35. № 3. Р. 1320–1346;
Hillman L., Katz E. Hierarchical structure and the social costs of bribes and transfers // Journal of Public Economics. 1987. Vol. 34. № 2.
Р. 129–142;
Shleifer A., Vishny R. Corruption // Quarterly Journal of Economics. 1993. Vol.
108. № 3. Р. 599–617.
См.: Alatas S. The Sociology of Corruption: The Nature, Function, Causes and Prevention of Corruption. Singapore: Donald Moore Press Ltd., 1968.
См., напр.: Алексеев С.В. Коррупция: Социологический анализ. Шахты: Изд-во ЮРГУЭС, 2008;
Бондаренко С.В. Коррумпированные общества. М.: РосИздат, 2002;
Римский В.Л. Коррупция как системная проблема российского общества и государст ва // Научно-практическая конференция «Социология коррупции» (Москва, 20 марта 2003 г.). М.: ИНИОН РАН, 2003. С. 94–99.
совокупность частных криминальных деяний, совершаемых отдельными чинов никами, а системное социальное явление.
Различные подходы к классификации коррупции, ее типологические и видовые характеристики подробно описаны в трудах В.И. Добренькова, Н.Р. Исправниковой, А.И. Кирпичникова, Э.Н. Ожиганова и др. Вопросы борьбы с коррупцией в нашей стране, выработки государственной ан тикоррупционной политики рассматриваются в публикациях В.В. Астанина, Н.А. Ахметовой, И.Л. Недяк, Е.В. Охотского и др. Важным направлением в деятельности социологов является разработка методо логических и методических проблем измерения коррупции. Однако исследования, проводимые в этом русле, пока еще малочисленны. Из зарубежных специалистов наибольший вклад в создание измерительных методик коррупции внесли исследо ватели международных организаций Transparency International и The World Bank3.
В России разработкой методологии измерения коррупции наиболее активно и плодотворно занимаются ученые Фонда ИНДЕМ под руководством Г.А. Сатарова4, а также И.И. Елисеева, А.Н. Щирина5 и др.
Экономико-математический подход к измерению коррупции и оценке эффек тивности антикоррупционных мер, заложенный М. Сесновицем и Г. Беккером6, в нашей стране получил дальнейшее развитие в работах Р.И. Маликова, А.В. Шмакова и др. См.: Добреньков В.И., Исправникова Н.Р. Коррупция: Современные подходы к ис следованию: Учеб. пособие для вузов. М.: Академический проект;
Альма матер, 2009;
Ожиганов Э.Н. Понятие и структура коррупции: Сравнительный уровень коррупции в Российской Федерации // Социология власти. 1999. №1. С. 60–66.
См., напр.: Астанин В.В. Антикоррупционная политика России: Криминологические аспекты. М.: Юнити, 2009;
Ахметова Н. Международный опыт противодействия корруп ции // Власть. 2009. № 12. С. 73–75;
Недяк И.Л. Маркетинговые стратегии противодейст вия коррупции // Власть. 2009. № 10. С. 86–89. Охотский Е.В. Коррупция: Сущность, меры противодействия // Социологические исследования. 2009. № 9. С. 25–33.
См.: Kaufmann D., Kraay A., Mastruzzi M. Measuring Governance Using Cross-Country Perceptions Data // International Handbook on the Economics of Corruption / Ed. by S. Rose Ackerman. Northampton, Mass.: Edward Edgar Publ. Ltd., 2006. P. 52–104.
См.: Сатаров Г.А. Как измерять и контролировать коррупцию // Вопросы экономи ки. 2007. № 1. С. 5–11.
См.: Елисеева И.И., Щирина А.Н. Возможные подходы к измерению объема кор рупционного рынка // Вопросы статистики. 2009. № 6. С. 23–29.
См.: Sesnowitz M. Return to Burglary // Western Economic Journal. 1972. Vol. 10. № 4. Р.
477–481;
Becker G. Crime and Punishment: An Economic Approach // Essays in the Eco nomics of Crime and Punishment / Ed. by G. Becker, W. Landes, N.Y., 1974. P. 1–67.
См., напр.: Маликов Р.И. Институциональная коррупция в России: Методология ана лиза // Общество и экономика. 2005. №1. С. 193–218;
Шмаков А.В. Коррупция в высших образовательных учреждениях: Экономико-юридический подход // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2007. Т. 5. № 4. С. 45–50.
Общенациональные опросные исследования, посвященные различным аспектам проблемы коррупции в России, в последние годы регулярно проводят крупные со циологические центры, и в частности, ВЦИОМ, «Левада-Центр», ФОМ и другие1.
Активная работа по изучению коррупции ведется сегодня и региональными ис следовательскими организациями. Только за последние несколько лет масштабные эмпирические исследования были предприняты в Республиках Татарстан (А.Л. Са лагаев, А.Ю. Коннов), Северная Осетия-Алания, (Х.В. Дзуцев, З.Б. Дзодзиева), а так же в Нижегородской (С.С. Балабанов, Г.Л. Воронин), Тверской (рук. Н.В. Смирнов), Мурманской (рук. Х.В. Дзуцев и др.) областях.
Проблемы коррупции были предметом активного обсуждения на целом ряде специализированных научных конференций, в том числе на заседаниях III Всероссийского социологического Конгресса.
За последние десять лет в России по исследуемой тематике, по нашим подсче там, было защищено свыше 50 диссертационных исследований, в которых пробле ма коррупции рассматривалась с разных позиций – исторических, философских, политологических, правовых, экономических. Ряд работ посвящен социологиче ским аспектам данного феномена. Однако лишь в двух из них (диссертации А.Ю. Коннова и З.Б. Дзодзиевой) имеются самостоятельные главы или параграфы, написанные на материалах эмпирических исследований бытовой коррупции2.
В целом же следует заметить, что трудов, посвященных анализу этой разно видности коррупции, в нашей литературе до сих пор явно недостаточно. При кладные социологические исследования по оценке уровней бытовой коррупции и эффективности антикоррупционных мероприятий в конкретных регионах России по-прежнему единичны.
Целью данной диссертационной работы является анализ современного со стояния и динамики бытовой коррупции в Российской Федерации на примере одного из субъектов – Ивановской области.
В соответствии с поставленной целью в диссертации решались следующие основные задачи:
– концептуализировать понятие «коррупция», проанализировать основные подходы к ее определению;
– исследовать социальную природу бытовой коррупции и причины ее возник новения, описать основные модели коррупционного поведения;
– систематизировать важнейшие методические подходы к измерению коррупции, сложившиеся в зарубежной и отечественной исследовательской практике;
См., напр.: Уровень коррупции в России и перспективы борьбы с ней // Социальная реальность. 2008. № 3. С. 56;
Взятки в повседневной жизни: Опыт и отношение // Со циальная реальность. 2008. № 3. С. 57.
См.: Коннов А.Ю. Коррупция в органах государственной власти: Теория, практика и механизмы антикоррупционной политики (На материалах РТ): Автореф. дис....
канд. социол. наук. Казань, 2005;
Дзодзиева З.Б. Коррупция как социальное и эконо мическое явление: Автореф. дис. …канд. социол. наук. Владикавказ, 2006.
– разработать и апробировать систему концептуальных и эмпирических индикато ров для фиксации и измерения бытовой коррупции в социологических исследованиях;
– измерить общий уровень бытовой коррупции в Ивановской области и масштабы ее распространения в различных социально-экономических институтах и учреждениях, оценить объем коррупционного рынка в регионе;
– выявить региональную специфику бытовой коррупции в области;
– проанализировать динамику основных показателей коррупционного поведе ния населения за последние годы;
– выяснить особенности обыденных интерпретаций коррупции, измерить анти коррупционные установки граждан;
– дать количественную оценку эффективности антикоррупционной политики в регионе.
Объект исследования – бытовая коррупция как социальное явление.
Предмет исследования – сущность, структура, масштабы распространения и основные тенденции динамики бытовой коррупции в современной России на примере Ивановской области.
Теоретико-методологическая база исследования. Диссертация продолжает социологическую традицию в изучении коррупции. Представленный в работе кон цептуально-теоретический анализ исследуемого феномена основывается на фунда ментальных идеях классиков мировой социологии – теории социальной аномии Э.
Дюркгейма, функциональном подходе Т. Парсонса к анализу социальных девиа ций, учении Р. Мертона о функциях и дисфункциях социальных систем и др.
При анализе социальной природы и сущности коррупции, ее характерных черт и особенностей в современном российском обществе наиболее ценными для нас были работы С.В. Алексеева, С.В. Бондаренко, А.С. Быстровой, Я.И. Гилинско го, А.И. Кирпичникова, С.В. Максимова, М.В. Сильвестрос и др. Анализ механизмов функционирования и воспроизводства коррупции в со временных обществах базируется на теоретических моделях А. Аслунда, Р. Вишны, Е. Каца, С. Роуз-Аккерман, А. Шлейфера, А. Хиллмана и др.
При разработке системы концептуальных и эмпирических индикаторов корруп ции, методики расчета объемов коррупционных рынков мы опирались на методиче ские решения, представленные в публикациях Г.А. Сатарова, С.А. Пархоменко, А.Ю. Мягкова, В.Л. Римского и др2.
См., напр.: Быстрова А., Сильвестрос М. Феномен коррупции: Некоторые исследова тельские подходы // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. № См., напр.: Полушкина И.М., Мягков А.Ю. Измерение бытовой коррупции: Опыт регионального исследования // Экономика и управление: Материалы регион. науч. тех. конф. студентов и аспирантов «Энергия – 2009» (Иваново, 28 апреля 2009 г.) / Ивановский гос. энерг. ун-т. Иваново, 2009. С. 86–88;
Сатаров Г.А., Пархоменко С.А.
Разнообразие стран и разнообразие коррупции (Анализ сравнительных исследований).
Обращение к документу: 01.03.2010. http://www.indem.ru/corrupt/parhom/ 159.html.
Реализованная в диссертации методика оценки эффективности антикорруп ционной политики в регионе основывается на методологических положениях, разработанных Г. Беккером и М. Сесновицем и развитых в отечественной лите ратуре Р.И. Маликовым и А.В. Шмаковым.
Эмпирическая база исследования. Работа опирается на результаты массовых опросов населения по проблемам бытовой коррупции, опубликованных как в оте чественных, так и в зарубежных изданиях (исследования Фонда ИНДЕМ в 2001 и 2005 гг., рук. Г.А. Сатаров;
опросы ВЦИОМ по проблемам коррупции в сентябре 2008 и апреле 2009 гг.;
опрос ФОМ в июле 2010 г.;
ежегодные исследования Trans parency International в 2007–2010 гг., рук. в России Е.А. Панфилова и др.), данные официальной государственной статистики по Ивановской области, а также на ма териалы двух специальных социологических исследований, предпринятых автором в мониторинговом режиме в Ивановской области в период 2008–2009 гг. под руко водством доктора социологических наук, профессора А.Ю. Мягкова.
Исследования проводились с целью оценки масштабов распространения быто вой коррупции в Ивановской области, а также выявления ее региональной специ фики, структуры и основных тенденций развития в нашем регионе. Первое иссле дование (N = 540) проходило летом 2008 г., второе (N = 506) – летом 2009 г. В оп росах принимали участие жители областного центра, 11 районных городов и сельских поселений Ивановской области в возрасте от 16 до 65 лет включительно.
Методы сбора данных – формализованное персональное интервью и индивиду альное очное анкетирование. Тип выборки – многоступенчатая комбинированная (квотно-случайная). Основные квотируемые признаки – пол и возраст респонден тов. Ошибка репрезентативности в первом исследовании составила 4,2%, во втором – 4,4% при вероятности появления P = 0,95.
Научная новизна диссертации.
1. Проведена научная инвентаризация важнейших методических подходов, применяемых в современной исследовательской практике для измерения уровня коррупции, дана оценка их достоинств и недостатков, возможностей и ограниче ний, намечены перспективы их практического применения.
2. Предложена дополненная и уточненная система концептуальных и эмпири ческих индикаторов для измерения повседневного коррупционного поведения граждан. На этой основе сконструирован и апробирован надежный методический инструментарий для оценки уровня и структуры бытовой коррупции в регионах России.
3. Дано детальное описание современного состояния бытовой коррупции в Ивановской области: измерены объемы коррупционных рынков (общего и специ альных);
представлена количественная характеристика основных показателей коррупционного поведения населения (охват коррупции, риск коррупции, спрос на коррупцию, интенсивность коррупции и др.);
выявлены основные направления их динамики за последние годы.
4. Определены специфические черты и особенности, характерные для кор рупционного поведения жителей Ивановского региона.
5. Выявлены установки граждан в сфере бытовой коррупции, измерен анти коррупционный потенциал населения Ивановской области.
6. На основе полученных автором опросных данных и материалов региональ ной статистики дана количественная оценка степени эффективности проводимой в области антикоррупционной политики.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Многие существующие сегодня методики измерения бытовой коррупции не совершенны, страдают односторонностью и не соответствуют требованиям надежности и валидности измерений. Одни основаны на субъективных показате лях, а потому фиксируют не реальное состояние коррупции, а медийные репре зентации этой проблемы в массовом сознании населения (Transparency Interna tional). Другие опираются, главным образом, на материалы госстатистики и при годны лишь для оценки масштабов деловой коррупции (И.И. Елисеева, А.Н.
Щирина). Третьи базируются исключительно на анализе писем граждан, содер жащих жалобы на вымогательства чиновников, без учета их обоснованности (Всероссийская Антикоррупционная Общественная Приемная «Чистые руки»).
Методика, разработанная специалистами ИНДЕМ, в отличие от многих других, опирается на строгую теоретическую модель измеряемого объекта, однако также нуждается в дальнейшем развитии и уточнении.
2. В метрологическом плане коррупция представляет собой комплексную ла тентную переменную, поэтому ее измерение не может строиться на основе случай ных, единичных показателей. Для ее фиксации необходима целостная система концептуальных и эмпирических индикаторов, полностью репрезентирующих интересующее нас явление. На наш взгляд, эта система должна включать в себя следующие элементы: понимание и объяснение коррупции, субъективные оценки коррупции, охват коррупции, спрос на коррупцию, риск коррупции, интенсивность коррупции, средний размер взятки, среднегодовой взнос и др. Их использование позволит уточнить границы измеряемой переменной, оценить годовой объем об щего и специальных коррупционных рынков в регионе.
3. Уровень бытовой коррупции в Ивановской области может быть оценен как повышенный. Около 60% респондентов имеют опыт коррупционных взаимодейст вий;
почти 40% граждан приходилось давать взятки в обследуемый период;
столь ко же опрошенных испытывали коррупционное давление со стороны чиновников.
Годовой оборот денежных средств в сфере бытовой коррупции в области составля ет почти 1 млрд. рублей, или 4% от регионального бюджета. При этом в г. Иваново в последние годы наблюдается тенденция к значимому росту по таким важнейшим показателям коррупционности, как риск коррупции и спрос на коррупцию. Зонами наибольшего коррупционного риска сегодня являются ГИБДД, учреждения обра зования и здравоохранения, военкоматы и правоохранительные органы.
4. Бытовая коррупция в Ивановской области отличается следующими особенно стями: бльшим охватом коррупции, характеризующим общий коррупционный опыт населения и привычку граждан решать свои проблемы посредством взяток;
повы шенным риском коррупции (чиновничьим давлением на граждан);
более высоким, чем в ряде других регионов (напр., Татарстан, Санкт-Петербург, Московская, Тюменская области, Пермский край), спросом на коррупцию, характеризующим реальные кор рупционные практики граждан, что свидетельствует о широких масштабах и рутин ном характере взяточничества, а также об отсутствии у жителей области альтерна тивных способов удовлетворения их жизненных потребностей;
бльшим относи тельным объемом общего рынка бытовой коррупции (по сравнению с экономиче ски развитыми регионами страны) при весьма скромном абсолютном объеме обо рота коррупционных средств в области.
5. Антикоррупционный потенциал населения Ивановской области пока еще очень слабый, хотя наблюдается обнадеживающая динамика. В массовом сознании сегодня явно доминируют установки на пассивное подчинение коррупционному давлению. Широко распространена и конформистская стратегия поведения в сфере коррупции: 72% граждан, попадая в коррупционную ситуацию, платят взятки.
Удельный вес этой группы, хотя и медленно, но сокращается (–8%). Установка на избегание взяток значительно слабее: лишь 27% граждан отказываются от корруп ции при решении своих жизненных проблем. Доля этих людей за последние годы имеет тенденцию к некоторому росту (+8%). Установку на активное сопротивле ние коррупции и взяточничеству разделяет сегодня абсолютное меньшинство насе ления области: лишь 2% склонны обращаться за помощью в органы правопорядка.
И в этом отношении ситуация с годами не улучшается.
6. В настоящее время борьба с бытовой коррупцией в Ивановской области ве дется недостаточно эффективно. Результаты расчетов свидетельствуют о низ кой вероятности раскрытия коррупционных преступлений, что делает ожидаемое наказание пренебрежительно малым даже в случае, если с номинальной точки зрения оно очень строго. Нынешняя раскрываемость взяточничества в регионе в 1,7–16,6 раза ниже той (в зависимости от сценария), которая необходима для ис коренения коррупции. Это еще раз подчеркивает широкие масштабы распростра нения взяточничества в нашей области и неэффективность используемых мето дов борьбы с ним.
Научная и практическая значимость работы.
Теоретико-методологический анализ проблемы, представленный в диссертации, позволяет глубже понять социальную природу и специфику бытовой коррупции, механизмы ее возникновения и поддержания, и, тем самым, может способствовать дальнейшему научному осмыслению данной темы.
Предложенные и апробированные автором методические решения сущест венно обогащают имеющийся в распоряжении исследователей арсенал методов измерения бытовой коррупции.
Методический опыт организации исследований в Ивановской области может быть успешно использован специалистами в других регионах РФ, в том числе и для оценки эффективности проводимых антикоррупционных мероприятий.
Материалы проведенных автором исследований могут быть востребованы ор ганами государственной власти и муниципального самоуправления, а также пра воохранительными ведомствами и институтами при выработке стратегических программ и планировании конкретных мероприятий по профилактике и противо действию коррупции.
Теоретические и методические материалы диссертации могут найти дальней шее применение в педагогической деятельности при разработке и чтении лекци онных курсов, а также проведении спецсеминаров и практикумов по проблеме коррупции.
Апробация результатов исследования. Основные положения, идеи и выводы диссертационной работы докладывались автором на 6 научных конференциях:
Международной научно-практической конференции «Социально-экономическое развитие современного общества в условиях реформ» (г. Саратов, СГТЭУ, 10 де кабря 2007 г.);
Международной научно-практической конференции «Государствен ное регулирование социально-экономических процессов в условиях глобального кризиса» (г. Саратов, СГТЭУ, 30 марта 2009 г.);
IV Международной молодежной научной конференции «Тинчуринские чтения» (г. Казань, КГЭУ, 22–24 апреля г.);
международной научно-технической конференции «XV Бенардосовские чте ния» (г. Иваново, ИГЭУ, 27–29 мая 2009 г.);
Первой Всероссийской конференции молодых ученых (с международным участием) «Экономика, финансы и бизнес:
проблемы и перспективы развития» (г. Иваново, ИГЭУ, 18 февраля 2010 г.);
между народной научно-практической конференции «Модернизационный потенциал регионов» (г. Иваново, ИвГУ, 14–15 октября 2010 г.).
По проблемам диссертационного исследования автором опубликованы 12 на учных работ, в том числе 3 статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ. Общий объем публикаций автора по теме диссерта ции составляет 3,6 п.л.
Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры социологии Ивановского государственного энергетического университета.
Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из Введе ния, трех глав, объединяющих 12 параграфов, Заключения, Списка литературы и Приложений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, дается харак теристика степени ее научной разработанности, формулируются объект и пред мет, цель и задачи работы, определяется научная новизна, теоретико методологическая и эмпирическая база исследования, его научная и практиче ская значимость, положения, выносимые на защиту, формы апробации получен ных результатов.
Первая глава «Теоретико-методологические основы исследования кор рупции» посвящена рассмотрению теоретико-методологических аспектов иссле дуемой проблемы.
В первом параграфе «Коррупция: понятие, типы и виды» анализируется содержание понятия «коррупция» с позиций различных исследовательских под ходов, приводится типологическая и видовая характеристика коррупционных отношений.
Автор выделяет три основные трактовки коррупции, получившие широкое распространение в специальной литературе: юридическую, экономическую и социологическую. В диссертации отмечается, что определения коррупции с по зиций права сегодня явно доминируют. Большинство исследователей, работаю щих в рамках криминологического подхода (Д. Бейли1, Б.В. Волженкин, Я.И. Ги линский, А.И. Долгова2, С.В. Максимов и др.), сводят коррупцию к ее юридиче ской сути, то есть к взятке и злоупотреблению служебным положением. Юристов интересует, прежде всего, сам факт криминального события, момент преступле ния. Главное внимание они акцентируют на вопросах, связанных с уточнением признаков коррупции, круга деяний, подпадающих под эту категорию, квалифи кацией коррупционных преступлений, их доказыванием, определением мер нака зания и т.д.
Экономисты (С. Роуз-Аккерман, А. Аслунд, Д. Кауфман3, В.В. Радаев, Р.В. Рывкина4 и др.) рассматривают коррупцию как некий теневой рынок, в котором существуют свои правила экономических ожиданий и вознаграждений, не фиксируемых официальной статистикой.
Социологический подход к пониманию коррупции является относительно но вым. Одно из первых определений такого рода принадлежит К. Фридриху. Он считал, что «коррупция – это отклоняющееся поведение, соединенное с част ной мотивацией, означающей, что частные (индивидуальные, групповые) цели реализуются за публичный счет»5. Подход к анализу коррупции с социологиче ских позиций, считает диссертант, позволяет за ее отдельными фактами увидеть устойчивые социальные практики и разветвленные социальные сети. Для социо логов повседневная коррупция – это системное социальное явление, обусловлен ное состоянием ценностно-нормативной и институциональной подсистем совре менных обществ.
Далее в диссертации выделяется несколько концептуальных подходов к оп ределению коррупции. Первый трактует данное социальное явление в широком смысле как непосредственное использование чиновником своего служебного положения для личного обогащения. Должностное лицо в силу занимаемой См.: Бейли Д. Активные меры против коррупции в полиции. М.: ВЦП, 1990.
См.: Долгова А.И. Определение коррупции и законодательство о борьбе с ней // Корруп ция и борьба с ней. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2000. С. 84– См.: Kaufmann D., Kraay A., Zoido-Lobaton P. Aggregating Governance Indicators. Об ращение к документу: 18.10.2008. http://worldbank.org/wbi/govarnance.
См.: Радаев В.В. Неформальные экономические отношения и социальный обмен. С.
50 58;
Рывкина Р.В. От теневой экономики к теневому обществу // Pro et Contra. 1999.
Т. 4. С. 25–39.
См.: Friedrich C. The Pathology of Politics: Violence, Betrayal, Corruption, Secrecy, and Propaganda. N.Y.: Harper & Row, 1972. P. 48.
должности распоряжается не принадлежащими ему ресурсами посредством при нятия (или непринятия) тех или иных решений.
Второй подход описывает коррупцию как определенный вид социально экономических отношений. Здесь взяточничество выступает либо как специфи ческий рынок товаров и услуг, где периодически осуществляются сделки между акторами и действуют законы спроса и предложения, либо коррупционные отно шения изначально встроены в систему общественного устройства.
С точки зрения третьего подхода коррупция рассматривается в рамках двух стратегий поведения социальных групп. Первая подразумевает захват бизнесом государства, то есть принятие коммерческими структурами действий для осуще ствления теневого контроля за государственными (муниципальными) служа щими. Вторая предполагает захват госструктурами субъектов предприниматель ства, когда чиновники пытаются организовать контроль за коммерческими ком паниями с целью личного обогащения.
Четвертый подход основан на определении коррупции как системного явле ния. С этих позиций взяточничество рассматривается как дефект всей системы общественных отношений в целом (и государственного управления, и экономики, и социальной морали).
Автор анализирует также различные типы и виды коррупции, делая акцент на характеристике трехвидовой, наиболее важной для данного исследования, клас сификации, включающей: 1) административную коррупцию, связанную с дея тельностью органов государственной и муниципальной власти;
2) деловую кор рупцию, которая возникает в результате взаимодействия бизнеса и власти и 3) бытовую коррупцию, возникающую в процессе повседневных взаимодействий рядовых граждан с должностными лицами в различных социально экономических институтах, учреждениях и организациях.
Во втором параграфе «Теоретические подходы к анализу коррупции» раскрываются важнейшие аналитические подходы к исследованию коррупционных отношений.
Первый подход в современной научной литературе получил название «тра диционного»1. Ярким представителем данного направления был К. Фридрих. Он рассматривал коррупцию как однозначно дисфункциональное явление, как осо бый вид поведения, отклоняющийся от доминирующих в обществе норм и пра вил, детерминируемый корыстными мотивами получения личной выгоды за об щественный счет. Анализ коррупции как формы девиации элит и правящей вер хушки общества продолжают в своих работах Д. Саймон и Д. Эйтцен2.
Второй подход развивается «ревизионистской» школой анализа коррупции и связан с работами ряда исследователей, занимающихся изучением стран третьего мира. Большинство сторонников этого подхода (Х. Абуэва, Д. Бэйли, См.: Дзодзиева З.Б. Указ. соч. С. 11–12.
См.: Simon D., Eitzen D. Elite Deviance. 3-d ed. Boston etc.: Allyn and Bacon, 1990.
Р. XII, 9–10.
Н. Лефф, К. Лейс и др.) считают коррупцию болезнью обществ, находящихся в стадии развития. По их мнению, она является следствием форсированной мо дернизации и незавершенного процесса формирования их социально экономической структуры и низкого уровня жизни большинства населения 1.
Экономические, или рыночные подходы к изучению коррупции рассматривают ее как форму социального обмена, а взятки – как часть транзакционных издержек (С.
Роуз-Аккерман, М. Олсон и др.). Коррупция здесь объясняется слишком сильным влиянием государства на экономические процессы, его неоправданно широким вмешательством в экономическую сферу. В связи с этим она может выполнять и конструктивную функцию, так как является противовесом громоздкому чинов ничьему аппарату и ускоряет принятие управленческих решений.
В рамках социологической науки также можно выделить несколько общеметодо логических подходов к анализу коррупции. Функциональный подход, основы которо го были заложены еще М. Вебером, исходит из полезности или приемлемости кор рупции при условии, что она усиливает позицию элит, гарантирующих форсирование происходящих в обществе изменений. Коррупция отражает рассогласование между старыми и новыми нормами и облегчает приспособляемость к изменениям во всех сферах общества. Согласно данному подходу, коррупция, выполнив свои полити ческие и экономические функции, исчезает.
Последователи институционального подхода (С. Хантингтон и др.) акценти руют внимание на исследованиях модернизации развивающихся стран и видят в коррупции единственное средство для постепенного создания определенных со циально-экономических институтов, необходимых для возникновения современ ного демократического общества. Коррупция, с их точки зрения, не является ре зультатом отклонения поведения от принятых норм. В ней проявляется несоот ветствие принятых норм, утвержденным в обществе, моделям поведения2.
Сторонники социокультурного подхода (Й. Андвиг, Р. Клитгаард и др.) считают коррупцию временным, болезненным состоянием, своего рода дис функцией в культуре – системе ценностей, норм и установок, разделяемых большинством членов сообщества. Она становится возможной в ситуации аномии, порождаемой конфликтом между элементами ценностно-нормативной системы 3.
См., напр.: Abueva J. The contribution of nepotism, spoils and graft to political develop ment // East-West Center Review. 1966. Vol. 3. № 1. Р. 45–54;
Bayley D. The effects of corruption in a developing nation // Western Political Quarterly. 1966. Vol. 19. № 4. Р. 719– 732;
Leff N. Economic development through bureaucratic corruption // American Behavioral Scientist. 1964. Vol. 8. № 3. Р. 8–14;
Leyеs C. What is the problem about corruption? // Journal of Modern African Studies. 1965. Vol. 3. № 2. Р. 215–224.
См., напр.: Huntington S. The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Cen tury. Oklahoma: Publisher University of Oklahoma Press, 1991.
См., напр.: Andvig J.C. The economics of corruption: A survey // Studi Economici. 1991.
№ 43. Р. 57–94;
Klitgaard R. Adjusting to Reality: Beyond «State Versus Market» in Eco nomic Development. San Francisco: ICS Press, 1991.
В заключение автор делает вывод, что существование в социальных науках раз личных исследовательских подходов к анализу сущности коррупции еще раз сви детельствует о сложности и неоднозначности этого социального явления.
Третий параграф «Социальная природа бытовой коррупции» посвящен анализу причин возникновения, поддержания и воспроизводства коррупции в современных обществах.
В диссертации отмечается, что теоретические основы анализа причин и соци альных источников коррупции были заложены еще в 1970-е гг. в работах амери канских политологов и экономистов неоинституционального направления (Р. Кроуз, С. Хантингтон, О. Уильямсон и др.). Главная их идея заключалась в том, что коррупция появляется и начинает расти, если существует рента, связан ная с государственным регулированием различных сфер экономической жизни (предоставлением субсидий и налоговых льгот организациям, наличием ценового контроля и т.д.). Между тем в современной науке принято говорить о множест венности причин бытовой коррупции, выделяя экономические, институциональ ные, правовые, социокультурные, психологические и пр. источники ее появле ния. Экономические причины коррупции связаны, прежде всего, с высокими воз можностями государственных служащих влиять на деятельность фирм и граждан.
Коррупция возникает там, где у чиновников есть широкие полномочия распоря жаться какими-либо дефицитными, но не принадлежащими им благами. Инсти туциональным источником коррупции выступает высокий уровень закрытости в работе государственных структур (ведомств). Социокультурными причинами коррупции являются деморализация общества, недостаточная информирован ность и организованность граждан, социальная пассивность. Правовые факторы связаны с несовершенством законодательства, а психологические – с укоре ненностью взяточничества в массовом сознании.
Предельно лаконичное определение основных причин коррупции некоторые зарубежные исследователи выражают следующей формулой: коррупция = моно полия + произвол – ответственность1. Это значит, что возможности коррупции прямо зависят от монополии государства на выполнение некоторых видов дея тельности и от бесконтрольности деятельности чиновников, но обратно зависят от вероятности и тяжести наказаний за злоупотребления.
Четвертый параграф «Объяснительные модели бытовой коррупции» по священ изложению теоретических концепций, объясняющих механизмы коррупци онного поведения на мезо- и микросоциальном уровнях.
В специальной литературе существуют различные концептуальные модели, раскрывающие механизм возникновения и существования коррупции. В рамках См., напр.: Mookherjee D., Png I. Corruptible law enforcers: How should they be com pensated? // The Economic Journal. 1995. Vol. 105. № 1. Р. 145–159;
Tirole J. A Theory of collective reputations (with applications to the persistence of corruption and to firm quality) // Review of Economic Studies. 1996. Vol. 63. № 1. Р. 1–22.
этих моделей рассматриваются самые разные вопросы, связанные с коррупцией, однако, под различными углами зрения.
Первый класс моделей, описывающих процесс возникновения «внешней коррупции», характеризует взаимоотношения между «исполнителем» и «клиен том» (С. Роуз-Аккерман, А. Шлейфер, Р. Вишни, П. Чандер, Л. Уильде1 и др.).
Здесь речь идет о взаимовлиянии конкуренции и коррупции, социально неспра ведливого распределения ресурсов, а также влиянии на данный процесс «хозяи на» (государственной политики – в случае, когда «хозяином» является государст во).
Второй класс моделей, также опираясь на агент-клиентскую теорию, описы вает процесс коррумпирования организации или социального института изнутри (А. Хиллман, Е. Кац, Ф. Кофман, Дж. Лавари2 и др.). Эти модели включают поня тие «единой структуры управления», подразумевающей разработку стимулов и санкций, определенных нормативов и формальных постановлений, которыми следует руководствоваться при принятии решений, а также жесткой иерархиче ской структуры и системы контроля.
И, наконец, третья группа моделей анализирует переходные процессы в кор румпированной системе (М. Гупта, С. Чаудхури)3. Модели, принадлежащие к этому классу, отмечает диссертант, являются динамическими и могут быть как макро-, мезо-, так и микросоциальными.
Во второй главе «Методология измерения бытовой коррупции» обобща ется зарубежный и отечественный опыт проведения эмпирических исследований коррупции, анализируются различные методические подходы к измерению ее уровня, представлена система концептуальных и эмпирических индикаторов кор рупции, а также методология оценки эффективности антикоррупционной поли тики.
В первом параграфе «Основные источники и методы сбора данных о коррупции» описываются возможные способы получения сведений о коррупци онном поведении, взвешиваются их достоинства и недостатки.
Анализ функционирования органов власти, помимо собственно выявления коррупционеров в организациях, позволяет регулярно проводить своего рода аудит деятельности организаций по специально разработанным диагностиче ским методикам, которые будут образовывать подсистему организационного мо ниторинга коррупции.
См., напр.: Chander P., Wilde L. A general characterization of optimal income tax en forcement // Review of Economic Studies. 1998. Vol. 65. № 1. P. 165–183.
См., напр.: Kofman F., Lawarree J. Collusion in hierarchical agency // Econometrica.
1993. Vol. 61. № 3. Р. 629–656.
Gupta M., Chaudhuri S. Formal credit, corruption and the informal credit market in agricul ture: A theoretical analysis // Economica (New Series). 1997. Vol. 64. № 254. P. 331–343.
На основе изучения статистики возможно осуществить предварительный анализ ситуации в регионах страны с точки зрения масштабов коррупции, а также выявить факторы, способствующие ее распространению. Это, в свою очередь, позволит провести типологизацию регионов и отобрать среди них те, которые необходимы для проведения последующих исследований.
Изучение конкретных уголовных дел по коррупции – мощный информацион ный ресурс для научного исследования данного явления. Однако он может быть эффективен лишь при трех условиях. Во-первых, нужна унификация систем ста тистики и отчетности всех правоохранительных органов, прокуратуры, судов. Во вторых, необходимы систематичность и полнота сбора информации, В-третьих, исследователь должен иметь доступ к ней для решения информационных и ана литических задач.
Анализ законодательства применяется для установления причин коррупции.
Методика направлена на выявление в текстах нормативных актов таких норм права, которые создают потенциал для воспроизводства коррупции.
Анализ СМИ также обладает богатым информационным потенциалом для мо ниторинга коррупции. Однако этот потенциал может реализоваться только при наличии реальной свободы слова в стране, являющейся необходимым условием для проведения исследований.
Автор анализирует также возможности применения социологических методов для изучения коррупции. Он отмечает, что глубинные интервью с экспертами позволяют получить от информантов сведения о современном состоянии коррупции и практи куемых методах борьбы с ней. Неформализованные интервью дают возможность выявить понимание респондентами рассматриваемой проблемы, а также то, как оп рашиваемые оценивают ее нынешнее состояние и динамику. Посредством фокус групп можно выявить спектр мнений и оценок по определенному кругу вопросов, связанных с коррупцией. Анкетирование позволяет построить типологию респонден тов по их отношению к проблеме коррупции и определить распространенность выде ленных типов в разных регионах и социальных группах.
Во втором параграфе «Методические подходы к исследованию корруп ции» описывается методический опыт эмпирического изучения коррупции, накоп ленный в зарубежной и отечественной социологии, дается критическая оценка раз личных подходов к ее измерению и фиксации.
Анализируя методики, применяемые в западной исследовательской практике, диссертант приходит к выводу, что, несмотря на ряд очевидных достоинств, многие из них несовершенны, поскольку предназначены для решения разных и не всегда релевантных задач. Методический подход, разработанный Transparency Interna tional для проведения международных сравнительных исследований коррупции, позволяет фиксировать не повседневные коррупционные практики, а лишь субъек тивное восприятие коррупции населением. Эксперты, оценивающие уровень кор рупции, не свободны от влияния общественного мнения и СМИ. Индексы воспри ятия коррупции, будучи основаны на агрегировании опросов предпринимателей и аналитиков, отражают степень коррумпированности госслужащих и политиков и не улавливают бытовую коррупцию. Методика измерения «захвата государства» и «захвата бизнеса», предложенная специалистами Мирового Банка, также основа на на субъективных индикаторах (восприятии коррупции бизнесом и экспертами) и к тому же фиксирует лишь деловую и административную коррупцию. Подходы к измерению коррупции с точки зрения «прозрачности» современных обществ (Pricewaterhouse Coopers), их экономической и политической свободы (Heritage Foundation, Freedom House) излишне политизированы и мало пригодны для науч ных целей.
Исследования, проводимые ВЦИОМ, Левада-Центром, ФОМ, ЦЕССИ, РО МИР и др. российскими социологическими центрами, позволяют получить бога тый эмпирический материал, но также страдают ограниченностью и неполнотой, поскольку для измерения коррупции используют единичные, случайно подоб ранные показатели, не репрезентирующие многомерную структуру изучаемого явления. Эконометрический подход, предложенный И.И. Елисеевой и А.Н. Щи риной, базирующийся на использовании данных экономической статистики и результатов экспертных интервью, позволяет в некоторой мере объективировать получаемые результаты, однако пригоден лишь для оценки масштабов деловой коррупции. Методика, разработанная специалистами ИНДЕМ, универсальна, опирается на строгую теоретическую модель изучаемого феномена, отвечает критериям валидности и надежности измерений, но и она, по мнению диссертан та, нуждается в совершенствовании с точки зрения системы понятийных и эмпи рических индикаторов.
В третьем параграфе «Индикаторы бытовой коррупции» представлена сис тема концептуальных и эмпирических показателей коррупционного поведения, лежащих в основе авторской методики измерения рынка коррупционных услуг в регионе. Адаптированная диссертантом методика опирается на методологические разработки ИНДЕМ и предполагает фиксацию следующих переменных.
Понимание коррупции – характеризует интерпретацию респондентами терми на «коррупция». Объяснение коррупции – обыденные трактовки причин возник новения и существования данного явления. Субъективные оценки уровня корруп ции – мнения респондентов о степени коррумпированности различных сфер, ин ститутов и учреждений. Охват коррупции – доля граждан, хотя бы раз в жизни попадавших в коррупционную ситуацию. Отражает наличие или отсутствие у респондентов общего (в большей степени ретроспективного) коррупционного опыта. Риск коррупции – доля случаев попадания граждан в коррупционную си туацию, независимо от ее исхода для обеих сторон (был ли факт дачи взятки или нет). Данный показатель позволяет оценить интенсивность коррупционного дав ления власти на граждан. Спрос на коррупцию – доля случаев дачи взятки в тече ние года, предшествовавшего опросу. Эта переменная описывает вторую сторону коррупционных взаимоотношений – рядового гражданина и его актуальный кор рупционный опыт. Интенсивность коррупции – среднее число взяток в год, при ходящееся на одного потенциального взяткодателя. Данный индикатор позволяет измерить количество успешных коррупционных сделок. Средний размер взятки – средний размер взятки в денежном выражении на одну условную коррупционную сделку в календарном году. Для вычисления этого показателя мы использовали робастное среднее, получаемое путем отбрасывания ответов с самыми высокими и самыми низкими суммами взяток. По оставшимся значениям затем вычислялось среднее арифметическое значение.
Среднегодовой взнос – средние годовые затраты одного потенциального взятко дателя в календарном году. Данный показатель определялся как произведение интен сивности коррупции и среднего размера взятки. Годовой объем рынка бытовой кор рупции в регионе – оценка суммарного оборота коррупционных услуг в денежном выражении за календарный год. Рассчитывался как сумма всех взяток, выплачен ных всеми потенциальными взяткодателями в течение года по формуле, предло женной Г.А. Сатаровым:
M = P · q · y, (1) где M – годовой объем рынка;
P – численность взрослого населения от 16 до лет;
q – доля респондентов, ответивших, что им приходилось давать взятку в данном календарном году;
y – среднегодовой взнос.
Авторские изменения в методике по сравнению с базовой версией состоят в следующем: 1) в привлечении к анализу трех дополнительных субъективных переменных (понимание коррупции, объяснение коррупции и субъективная оценка уровня коррупции);
2) в уточнении содержания ряда понятийных по казателей, и в частности, «спроса на коррупцию» (понимание данного термина не как «готовность людей давать взятку, оказавшись в коррупционной ситуа ции»1, а как «доля случаев дачи взятки в течение года, предшествовавшего опро су»);
3) в доведении измеряемых переменных до уровня конкретных эмпириче ских индикаторов (анкетных вопросов) (см. Приложение 1 к диссертации).
В четвертом параграфе «Эффективность антикоррупционной полити ки: методология оценки» излагаются контуры теоретической концепции, а также вычислительные алгоритмы для статистико-социологической оценки результативности борьбы со взяточничеством, первоначально предложенные М. Сесновицем и Г. Беккером, а позднее модифицированные Р. Маликовым.
Рассматривая коррупционеров как обычных людей, рационально калькули рующих ожидаемые выгоды и издержки от совершения коррупционных сделок, авторы предложили математические инструменты для вычисления пороговых значений вероятности обнаружения и последующего наказания взяточников (P).
Для самого мягкого сценария (без конфискации взятки и при сохранении воз можности трудоустройства бывшего чиновника в частном секторе после отбытия наказания) эта вероятность может быть вычислена по формуле:
P1 = (C · + 1) / (m1 – q + 1), (2) См.: Сатаров Г.А. Измерение бытовой коррупции в массовых социологических оп росах // Вестник общественного мнения. 2006. № 3. С. 27.
где C – среднее количество коррупционных сделок;
где – коэффициент соотно шения взятки к годовой заработной плате чиновника;
m1 – срок заключения;
q – коэффициент соотношения годовой заработной платы в частном секторе к годо вой заработной плате чиновника.
В случае более жесткого сценария, например, при конфискации суммы взятки и осуждении чиновника без последующего трудоустройства в частном секторе, т.е. при q = 0, вероятность обнаружения и наказания взяточника при тех же обо значениях составит следующую величину:
P2 = (C · + 1) / (C · + m2+ 1). (3) Эффективность правосудия с точки зрения общественных издержек, по мнению авторов, наступает тогда, когда рассчитанные таким образом вероятности будут меньше реальной раскрываемости коррупционных преступлений и показателей их доведения до суда.
Третья глава «Бытовая коррупция в Ивановской области: масштабы распространения и основные тенденции» посвящена анализу и интерпретации результатов социологических исследований по измерению регионального рынка бытовой коррупции, проведенных автором в 2008–2009 гг.
В первом параграфе «Обыденные представления населения о коррупции:
особенности понимания и объяснения» приводятся данные опросов о том, как жители области понимают и объясняют коррупцию, как они оценивают ее нынешний уровень в регионе.
Опираясь на результаты исследований, автор диссертации выделяет четыре группы мнений по поводу термина «коррупция», получивших наибольшее рас пространение в массовом сознании ивановцев. Первую группу (50%) представля ют респонденты, придерживающиеся упрощенно-бытовой трактовки коррупции и сводящие ее к акту передачи взятки чиновнику или должностному лицу.
Удельный вес сторонников этой точки зрения растет (+11% в 2009 г. по сравне нию с 2008 г.). Вторая группа ивановцев (13%) определяет коррупцию как зло употребление чиновником его служебным положением в личных, корыстных целях, как правило, для достижения им определенной материальной выгоды. По сравнению с опросом 2008 г. (15%), доля респондентов, разделяющих эту пози цию, осталась относительно неизменной. Третья группа мнений (около 20%) представлена суждениями о коррупции как о процессе взаимодействия между государством и бизнесом, властью и гражданами, выражающемся в теневом ре гулировании сложившихся взаимоотношений посредством взяток. Четвертая группа респондентов (11%) определяет коррупцию через комплекс причин, ее порождающих. В последние годы наблюдается тенденция к увеличению данной группы мнений.
В качестве объективной причины существования коррупции треть респонден тов (34,4%) в опросе 2009 г. назвали отсутствие эффективной законодательной базы и, как следствие, безнаказанность должностных лиц (+12,7% по сравнению с исследованием 2008 г.). Следовательно, недовольство населения антикоррупцион ным законодательством страны растет. Помимо этого, в качестве ключевых причин коррупции население видит слабость материальных стимулов у чиновников для честного исполнения ими своих обязанностей: 18,8% респондентов считают, что именно из-за низкой зарплаты появляется соблазн брать взятки. Субъективные причины, порождающие мздоимство, жители региона чаще всего связывают с лич ными качествами коррупционеров: алчностью и жадностью (16,2% опрошенных), а также с менталитетом самих граждан, укоренившимся мнением, что взятка – это нормальное явление (15,6%).
Судя по данным опросов, жители региона крайне скептически оценивают дея тельность областного руководства по противодействию коррупции. Только 3% опрошенных считают, что местные власти активно борются с этим злом;
30% респондентов видят усилия властей, однако не считают их эффективными. Каж дый пятый житель региона убежден не только в отсутствии каких-либо действен ных мер, предпринимаемых властью для обуздания взяточничества, но и в кор румпированности самого регионального руководства.
К числу институтов и учреждений, в наибольшей степени пораженных корруп цией, жители области относят ГИБДД (средняя оценка – 4,44 балла по пятибаль ной шкале, t = 4,874, p 0,001). Вторую строчку делят образование (4,10 балла), военкоматы (4,05 балла) и здравоохранение (3,95 балла), значимость различий ме жду средними значениями которых можно интерпретировать как случайную (для t оценок p 0,10). Третью позицию занимают правоохранительные органы: масштаб коррупции в них респонденты оценили в 3,81 балла, а четвертую – судебные орга ны и прокуратура (t = –4,953, p 0,001).
Во втором параграфе «Рынок бытовой коррупции в Ивановском регионе:
объем, структура и динамика» дается социологическая оценка масштабов рас пространения коррупции в Ивановской области, степени поражения ею различ ных сфер, институтов и учреждений, анализируется динамика коррупционной ситуации в регионе за последние годы.
Уровень бытовой коррупции в области автор оценивает как повышенный, от мечая при этом заметный потенциал его дальнейшего роста. Около 60% жителей региона имеют опыт коррупционных сделок («охват коррупции»), около 40% опрошенных давали взятку относительно недавно – в течение года, предшест вующего опросу («спрос на коррупцию»), примерно столько же граждан испыты вали на себе коррупционное давление со стороны должностных лиц («риск кор рупции»). При относительной стабильности для области в целом все три указан ные характеристики продолжают расти в областном центре: усиливается давле ние чиновников на граждан, все большее число людей включается в коррупцион ные отношения.
Два ключевых показателя регионального коррупционного рынка немного превышают общероссийские. В частности, «охват коррупции» в Ивановской об ласти составляет 57,3%, а в целом по стране, по данным ИНДЕМ, – 54,9%. «Риск коррупции» в Ивановском регионе также повышен (38,5% против 35%)1. А вот «спрос на коррупцию» в области существенно ниже общероссийского – (38,9% против 53,2%)2.
Максимальный «спрос на коррупцию» в обследованном регионе зафиксирован в ГИБДД. Второй наиболее взяткоемкой сферой является здравоохранение, третьей – образование. Динамический анализ показывает, что за последние два года уровень взяточничества в Госавтоинспекции несколько вырос, хотя и несу щественно (p 0,1). Между тем в службах занятости населения наблюдается поч ти трехкратный рост числа взяток (p 0,01).
Сильнее всего коррупционное давление власти на граждан также ощущается в учреждениях образования, здравоохранения и со стороны Госавтоинспекции. За последние три года «риск коррупции» существенно увеличился в детских садах и школах, а также в службах регистрации прав собственности (p 0,01).
«Интенсивность коррупции» в регионе, по данным исследования 2009 г., соста вила почти 1 взятку на человека (0,88), а средний ее размер достиг 3520 рублей.
Самая высокая цена на коррупционные услуги, зафиксирована в военкоматах (14500 руб.). На втором месте со значительным отрывом находятся судебные орга ны и прокуратура (5700 руб.). В учреждениях образования, здравоохранения и в ГИБДД средняя сумма разовой взятки существенно меньше – от 1000 до 1400 руб.
Проведенная нами оценка «годового объема рынка» показала, что суммарный оборот денежных средств в сфере бытовой коррупции в 2008 г. в области соста вил 924,5 млн. руб. (30,5 млн. долларов) или 4% от регионального бюджета. Этот показатель выше общероссийского: по данным ИНДЕМ, рынок бытовой корруп ции в России составляет около 2,5% бюджета страны3.
В третьем параграфе «Антикоррупционные установки и поведение жи телей области» дается социологическая оценка антикоррупционного потенциа ла населения региона, готовности граждан противодействовать коррупции.
Проведенные автором исследования показывают, что в массовом сознании явно доминируют установки на пассивное подчинение коррупционному давле нию. Широко распространена и конформистская поведенческая стратегия выну жденных уступок в сфере коррупции: 72% граждан, попадая в коррупционную ситуацию и не имея возможности сопротивляться чиновничьему произволу, пла тят взятки, что свидетельствует о высокой агрессивности коррупционной среды.
В целом по региону за последние два-три года этот показатель немного снизился При сравнении результатов диссертационного исследования с общероссийскими данными автор вынужден обращаться к исследованию Фонда ИНДЕМ, опубликован ному в 2006 году, что связано с отсутствием более поздних комплексных социологи ческих опросов по измерению бытовой коррупции в России.
См.: Cатаров Г.А. Измерение бытовой коррупции в массовых социологических опросах. С. 28–30.
См.: Диагностика российской коррупции: Социологический анализ. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.anti-corr.ru/awbreport/-index.htm.
(–8% в 2009 г по сравнению с 2008 г.), но по-прежнему продолжает оставаться высоким особенно в малых городах и районах области (77%).
Установка на избегание взяток (как форма робкого сопротивления корруп ции) значительно слабее. По данным исследования 2009 г., лишь 27% граждан отказываются от коррупционных способов решения своих жизненных проблем.
Доля этих людей в последние годы имеет тенденцию к некоторому росту (+8% по сравнению с 2008 г.). Специальные расчеты показывают, что группа людей, нау чившихся избегать взяток и самостоятельно решать свои жизненные проблемы, невелика и составляет сегодня чуть более 12% от общей численности социально активного населения области. Между тем именно эти люди и составляют основ ную социальную базу, на которую могут опираться здоровые силы общества и государства при проведении антикоррупционной политики.
Установку на активное сопротивление взяточничеству разделяет сегодня аб солютное меньшинство населения области: лишь 2% склонны обращаться за по мощью в органы правопорядка. И в этом отношении ситуация с годами не улуч шается. Недоверие милиции и другим правозащитным органам, судя по данным исследований, продолжает расти, поэтому заметного увеличения численности указанной группы в ближайшее время не произойдет. Все это свидетельствует о слабости антикоррупционного потенциала в регионе и настоятельной необходи мости его дальнейшей поддержки и укрепления.
В четвертом параграфе «Опыт эмпирической оценки эффективности антикоррупционной политики в регионе» дается статистико-социологическая оценка эффективности мер противодействия бытовой коррупции в Ивановской области.
На основе статистических данных и материалов массовых опросов автором диссертации был проведен расчет пороговых значений вероятностей выявления и последующего осуждения взяточников для мягкого и жесткого сценариев по ме тодике Сесновица-Беккера-Маликова. Согласно расчетам, указанные значения должны находиться в интервале от 0,13 (при самом мягком сценарии) до 1, (при максимально жестком сценарии) для обеспечения социальной справедливо сти и обуздания коррупции.
Между тем реальная раскрываемость коррупционных преступлений в регионе сегодня в 1,7–16,6 раза ниже той (в зависимости от сценария), которая необходи ма для искоренения или, по крайней мере, резкого ограничения бытовой корруп ции. Так, в 2009 г., в Ивановской области было зафиксировано 644 преступления коррупционной направленности. Из них судами было рассмотрено 98 уголовных дел в отношении 101 лица (15,2%), в том числе с постановлением обвинительно го приговора – 90 уголовных дел в отношении 93 лиц. Из 93 человек, осужден ных за взяточничество, наказание в виде реального лишения свободы назначено лишь 7 осужденным, что составляет менее 8% или 0,0751.
См.: Отчет о работе Прокуратуры Ивановской области за 2009 г. [Электронный ресурс].
– Режим доступа: http://www.prokuratura.ivanovo.ru/newsarch/2009/11/10/2009111004.
Отметим, что низкая вероятность раскрытия коррупционного преступления, делает ожидаемое наказание пренебрежительно малым даже в случае, если с но минальной точки зрения оно очень строго.
В Заключении подводятся итоги проделанной работы, формулируются ос новные выводы, дается критическая саморефлексия по поводу проведенных ав тором исследований.
По результатам диссертационного исследования автор констатирует, что бы товая коррупция в Ивановской области отличается бльшим охватом коррупции;
повышенным риском коррупции;
более высоким, чем в ряде других регионов, спросом на коррупцию. Годовой оборот денежных средств в сфере бытовой кор рупции в области составляет почти 1 млрд. рублей, или 4% от регионального бюджета, что в процентном отношении превышает аналогичные показатели по стране в целом.
Отмечается также, что уровень коррупции в Ивановской области повышен ный. Большинство жителей региона (57,3%) хотя бы раз в жизни давали взятку, 38,5% испытывали на себе коррупционное давление со стороны должностных лиц. Сферами, где население наиболее активно прибегает к взяткам являются ГИБДД, образование и здравоохранение. Наибольший коррупционный риск для граждан, помимо указанных учреждений, наблюдается также в службах регист рации прав собственности и правоохранительных органах.
Автор приходит к выводу, что антикоррупционный потенциал населения Ивановской области пока еще очень слабый. В массовом сознании сегодня явно доминируют установки на пассивное подчинение коррупционному давлению.
Результаты исследований свидетельствуют о низкой вероятности раскрытия коррупционных преступлений в области. Нынешняя раскрываемость взяточниче ства в регионе в 1,7–16,6 раза ниже той (в зависимости от сценария), которая не обходима для искоренения коррупции. Это свидетельствует о широких масшта бах распространения взяточничества в нашей области и неэффективности ис пользуемых методов борьбы с ним.
В Приложениях содержатся опросный инструментарий, использованный на ми в исследованиях коррупции, а также статистические таблицы, графики и диа граммы.
Основное содержание диссертационной работы отражено в следующих пуб ликациях автора:
Статьи в рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ 1. Куприянов, И.С. Динамика бытовой коррупции в Ивановской области (по ре зультатам социологического мониторинга 2008–2009 гг.) / И.С. Куприянов // Вест ник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. 2010.
Вып. 1. С. 180–184. ISSN 1998–0817 (0,25 п.л.).
2. Куприянов, И.С. Коррупционные практики населения региона: гендерный аспект / И.С. Куприянов // Женщина в российском обществе. 2010. № 3 (56).
С. 36–46. ISSN 1992–2892 (0,6 п.л.).
3. Куприянов, И.С. Опыт эмпирической оценки эффективности антикорруп ционной политики в регионе (на материалах Ивановской области) / И.С. Куприянов // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского.
Серия Социальные науки. Выпуск 1. Н.Новгород. Изд-во ННГУ, 2011. С. 52–57.
ISSN 1993–1778 (0,5 п.л.).
Публикации в других научных изданиях 4. Куприянов, И.С. Проблемы измерения коррупции в России: некоторые ме тодические подходы / И.С. Куприянов // Социально-экономическое развитие со временного общества в условиях реформ: Матер. Междунар. науч.-практ. конф.
Саратов, 10 декабря 2007 г. Часть 1. Саратов: Научная книга, 2008. С. 359–366.
ISBN 978-5-9758-0605-5 (0,4 п.л.).
5. Куприянов, И.С. Бытовая коррупция в Ивановской области: социологиче ский обзор / И.С. Куприянов // Власть. Ивановская область. 2009. № 8. С. 46– (0,5 п.л.).
6. Куприянов, И.С. Опыт социологических исследований коррупции / И.С. Куприянов // Социально-экономические и гуманитарные проблемы развития России: Межвуз. сб. науч. трудов. Вып. 5 / Иван. гос. энерг. ун-т. Иваново, 2009.
С. 37–48. ISBN 978-5-89482-650-9 (0,6 п.л.).
7. Куприянов, И.С. Отражение проблемы коррупции в массовом сознании:
опыт регионального исследования / И.С. Куприянов // Государственное регули рование социально-экономических процессов в условиях глобального кризиса:
Матер. Междунар. науч.-практ. конф. Саратов, 30 марта 2009 г. Часть 1. Саратов:
Научная книга, 2009. С. 228–231. ISBN 978-5-9758-1135-6 (0,25 п.л.).
8. Куприянов, И.С. Бытовая коррупция в Ивановской области: субъективные оценки населения / И.С. Куприянов // Матер. докл. IV Междунар. молод. науч.
конф. «Тинчуринские чтения». Казань, 22–24 апреля 2009 г. Т. IV / Казан. гос.
энерг. ун-т. Казань, 2009. С. 42–43. ISBN 978-5-89873-215-8 (0,1 п.л.).
9. Куприянов, И.С. Антикоррупционная деятельность руководства Ивановской области глазами населения / И.С. Куприянов // Тез. докл. Междунар. науч. практ. конф. «Состояние и перспективы развития электротехнологии: (XV Бенардосовские чтения». Иваново, 27–29 мая 2009 г. Т. II / Иван. гос. энерг. ун-т.
Иваново, 2009. С. 187. ISBN 978-5-89482-568-7 (0,1 п.л.).
10. Куприянов, И.С. Социологические оценки бытовой коррупции в Ивановском регионе / И.С. Куприянов // Матер. Первой Всеросс. конф. молодых ученых «Эконо мика, финансы и бизнес: проблемы и перспективы развития». Иваново, 18 февраля 2010 г. / Иван. гос. энерг. ун-т. Иваново, 2010. С. 530–533. ISBN 978-5-89482-636- (0,1 п.л.).
11. Куприянов, И.С. Антикоррупционный потенциал населения Ивановской области: опыт социологической оценки / А.Ю. Мягков, И.С. Куприянов // Мо дернизационный потенциал регионов: сборник докладов и тезисов междунар.
науч.-практ. конф., Иваново, 14–15 октября 2010 г. Иваново: Иван. гос. ун-т, 2011. С. 84–85. ISBN 978-5-7807-0884-1 (0,1 п.л.).
12. Куприянов, И.С. Специфика бытовой коррупции в Ивановской области / И.С. Куприянов // Модернизационный потенциал регионов: сборник докладов и тезисов междунар. науч.-практ. конф., Иваново, 14–15 октября 2010 г. Иваново:
Иван. гос. ун-т, 2011. С. 356–357. ISBN 978-5-7807-0884-1 (0,1 п.л.).