Институционализация региональной молодёжной политики в условиях трансформации российского общества
На правах рукописи
Смирнов Владимир Алексеевич ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ РЕГИОНАЛЬНОЙ МОЛОДЁЖНОЙ ПОЛИТИКИ В УСЛОВИЯХ ТРАНСФОРМАЦИИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА Специальность: 22.00.04 - социальная структура, социальные институты и процессы
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание учной степени доктора социологических наук
Санкт- Петербург 2011 г.
2 Диссертация выполнена на кафедре социологии молоджи и молоджной политики факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета
Научный консультант: доктор социологических наук, профессор Козлов Анатолий Александрович
Официальные оппоненты: доктор социологических наук, профессор Салагаев Александр Леонидович (Казанский национальный исследовательский технологический университет) доктор социологических наук, профессор Тумалев Владимир Владимирович (Российский государственный педагогический уни верситет имени А.И. Герцена) доктор философских наук, профессор Кухтевич Татьяна Николаевна (Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова)
Ведущая организация: Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н. Ельцина.
Защита состоится 29 ноября 2011 года в _ на заседании Совета Д 212.232.13 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт Петербургском государственном университете по адресу: 191124, Санкт-Петербург, ул. Смольного, 1/3, 9 подъезд, факультет социологии СПбГУ, ауд.324.
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени А.М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (Университетская наб., д.7/9).
Автореферат разослан «»2011г.
Ученый секретарь диссертационного Совета Д. 212.232.13 Н.В. Соколов
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования проблем региональной молоджной политики (РМП) определяется важным значением молодого поколения в современном российском обществе. В условиях государственной модернизации, поиска новых эффективных форм развития общества, успешных моделей управления экономической и политической сферой страны особая социальная роль отво дится именно молодому поколению. В связи с этим, неадекватная оценка места и роли современной российской молодежи в процессе воспроизводства общества, использование неэффективных форм социальной работы с моло дым поколением могут привести к стратегическим ошибкам, имеющим дол говременные последствия.
Современная Россия, не смотря на экономические и политические дос тижения последних десятилетий, по-прежнему стратифицирована на две со циально-экономические «зоны»: центр (столица, крупные мегаполисы) и пе риферия-провинция (небольшие региональные центры, малые города, село).
Жизненные траектории, социальные практики, возможности для самореали зации в провинции в значительной степени отличны от данных характеристик в центре. Это обстоятельство, в первую очередь, сказывается на жизненных возможностях молодежи, проживающей в социокультурном пространстве российской периферии.
В этой ситуации особое место в процессе развития современной России занимает институт молодежной политики, как важнейший социальный меха низм социализации и социальной интеграции российской молодежи. Зарож дение системной работы с молодежью в условиях новой социально экономической формации было положено в начале 90-х годов прошлого века, результатом чего стало формирование особой сферы государственного управления – государственной молодежной политики. Важнейшим достиже нием прошедших десятилетий явилось формирование и развитие института государственной молодежной политики на всей территории России. В про цессе его институционализации были выработаны методологические и техно логические основания работы с молодым поколением в условиях современ ной России.
В то же время, несмотря на развитие системной работы с молодым поко лением, ее недостатком является слабая регионализация молодежной полити ки. Унификации работы с молодежью без учета особенностей регионального развития ведет к снижению ее качества. В условиях, в которых находится российское государство и общество, необходим пересмотр аскиологических и технологических оснований функционирования института молоджной поли тики в современной России в сторону ее регионализации.
Актуальность темы исследования обусловлена недостаточной изученно стью процесса институционализации РМП как механизма социальной инте грации российской молоджи, проживающей в социокультурном пространст ве российской провинции в условиях трансформации российского общества.
Современная РМП исследуется в отечественной социологии как элемент фе деральной молоджной политики. Не отвергая такого подхода, необходимо ставить вопрос о де-стандартизации молоджного транзита не только по от ношению к предыдущим поколениям молодых людей, но и в отношении мо лоджи, проживающей в разных социокультурных полях современного рос сийского общества. Представляется, что регионализация молоджной поли тики должна осуществляться в двух направлениях: по вертикали и по гори зонтали. Вертикальная дифференциация должна быть ориентирована на изу чение жизненных путей молоджи в условиях трансформирующегося про странства российской провинции и разработку адекватных этим социальным процессам моделей сопровождения молоджного транзита. Горизонтальная дифференциация молоджной политики должна осуществляться в направле нии анализа собственно региональной специфики, выделения разных типов российской провинциальности. Это требует научной разработки и обоснова ния РМП как системы сопровождения молоджного транзита в отдельных сегментах российского общества.
Степень научной разработанности проблемы. Проблема молоджного транзита, межпоколенческой преемственности, социальной интеграции моло джи и институционализации молоджной политики, а также трансформации обществ занимает достаточно важное место в работах классиков социологии, а также в работах западных и отечественных исследователей современности.
Особенности социального развития в условиях трансформаций обществ на шли отражение в марксистском подходе (К. Маркс, Ф.Энгельс), неомарксизме (Т. Адорно, Г. Маркузе, Ю. Хабермас, Э. Гоулднер), социологии социальных изменений (Д. Белл, П. Штомпка), системном подходе (Н. Луман), в теориях социальной трансформации российского общества (Т.И. Заславская, Н.И. Ла пин). Вопросы становления, развития и функциональности социальных ин ститутов исследованы в теориях структурного функционализма (Т. Парсонс, Р. Мертон), а также в теории структурации (Э. Гидденс).
Особого внимания заслуживают теории и концепции, актуализирующие вопросы жизненного пути молодого поколения, его социальной интеграции.
В этой связи представляют интерес специальные социологические теории:
социального самоопределения (С.Н. Иконникова, В.Т. Лисовский), социали зации (С. Айзенштадт, А.И. Ковалева, И.С. Кон, А.В. Мудрик), социально профессиональной мобильности (Д.Л. Константиновский, Г.А. Чередниченко, В.Н. Шубкин), образовательных стратегий (Т.Э. Петрова, Т.В. Ковалева, В.И.
Добрынина), молоджных субкультур (Т. Парсонс, Ф. Тенбрук, В. Ф. Левиче ва, Т.Б. Щепанская, С.И. Левикова, З.В. Сикевич), де-стандартизированного транзита молоджи и ее социальной интеграции в условиях общества риска (А. Биггарт, А. Уалзер, Ю.А. Зубок, В.И. Чупров, А.В. Запесоцкий), повсе дневных практик российской молоджи (Е.Л. Омельченко, В.И. Ильин).
Особое место занимает тема молоджной политики как системной дея тельности государства и общества в отношении молодого поколения. Пред ставляют интерес следующие концепции и исследовательские направления:
концептуализация молоджной политики как механизма преемственности по колений, разработка понятия «общественная молоджная политика» (И.М.
Ильинский);
исторический анализ реализации молоджной политики в Рос сии (В.К. Криворученко, В. Нехаев), тезаурологический подход к пониманию механизмов молоджной политики (В.А. Луков);
особенности регионализа ции государственной молоджной политики (Х. Вильямс, В.В. Касьянов, С.С.
Гиль);
развитие инновационных технологий в системе государственной мо лоджной политики (Г.А. Лукс, В.А. Луков);
механизмы профилактики де виаций и социальное воспитание молоджи (В.Т. Лисовский, А. А. Козлов, Э.П. Теплов, Р.А. Зобов).
Несмотря на широкий спектр разрабатываемых проблем, в современной российской социологии недостаточно внимания уделено исследованию осо бенностей регионализации молоджной политики, ее институционализации в условиях российской провинции, исследованию латентных механизмов вос производства деструктивных практик провинциальной молоджи как непред виденных последствий целенаправленных действий государственных и обще ственных структур. В недостаточной мере исследован и процесс институцио нализации общественной молоджной политики, как системной активности общественных структур, институтов гражданского общества в отношении молодого поколения.
Объект исследования: процесс институционализации региональной мо лоджной политики в современной России.
Предмет исследования: направления, механизмы и технологии государ ственной и общественной политики в сфере социальной интеграции провин циальной молоджи в условиях трансформации российского общества и мо дернизации государства.
Цель исследования заключается в анализе особенностей институциона лизации государственной и общественной региональной молоджной полити ки, в определении адекватности современному этапу развития российского государства и общества, механизмов и технологий социальной интеграции провинциальной молоджи.
В соответствии с указанной целью поставлены следующие исследова тельские задачи:
проанализировать в исторической ретроспективе основные подходы к пониманию феномена молоджи и молоджной политики. На основа нии проведенного анализа теоретически обосновать предлагаемый в ра боте подход к определению РМП.
на основе исторического анализа особенностей реализации молоджной политики выделить общие закономерности в системе взаимоотношений «государство – общество - молоджь».
проанализировать жизненные стратегии провинциальной молоджи, выделив в них элементы, типичные для транзита всей российской мо лоджи, а также особенности, формируемые социокультурным контек стом российских регионов.
изучить модели и основные методы деятельности российского государ ства в отношении молоджи, проживающей в российских регионах.
проанализировать основные направления деятельности региональных органов по делам молоджи, оценить степень их эффективности в усло виях трансформации российского общества.
исследовать современные общественные механизмы сопровождения транзита российской молоджи, проекты и технологии социальной ин теграции провинциальной молоджи.
выделить в системе функционирования государственных и обществен ных институтов, реализующих РМП, социальные механизмы, способст вующие воспроизводству деструктивных практик провинциальной мо лоджи.
Хронологические и территориальные рамки исследования. За ис ключением третьего и четвертого параграфа первой главы настоящее диссер тационное исследование охватывает период с 1991 по 2009 год. Указанный период представляет собой время становления новейшей российской государ ственности, а также трансформации российского общества, его социокуль турных основ, ценностно-нормативных моделей, повседневных практик.
Территориальные рамки исследования определены границами Централь ного федерального округа (ЦФО), что, с одной стороны, связано с админист ративно-территориальным делением современного российского государства, с другой, с социокультурной близостью исследуемых территорий, которые могут быть в социальном и историческом плане отнесены к российской про винции. Важно и то, что, несмотря на общность исторического развития, ре гионы, входящие в ЦФО, дифференцированы с точки зрения их социально экономического развития, что позволяет использовать этот фактор для анали за его влияния на особенности институционализации молоджной политики в указанных субъектах Федерации.
Теоретико-методологическую основу исследования составляют: диа лектический, системный подходы к анализу социальных явлений;
философ ские и общесоциологические принципы исследования. Диссертант активно использует методологические посылки структурного функционализма (Р.Мертон) для описания макро-структур и процессов институционализации, совмещая данный подход с деятельностным направлением социологической теории (Э. Гидденс) при исследовании микро-уровня изучаемого процесса.
При организации и проведении прикладных социологических исследова ний диссертант использовал как «количественные», так и «качественные» ме тоды исследования. При организации «количественных» исследований дис сертант опирался на разработки отечественных социологов (В.А. Ядов, Ю.Н.
Толстова, Г.Г. Татарова, З.В. Сикевич), при подготовке конкретных методик исследования - на разработки ленинградской школы социологии молоджи (В.Т. Лисовский, А.А. Козлов). При использовании «качественной» методо логии использовался опыт, полученный в процессе участия в мастер-классах российских социологов-качественников (В.И. Ильин, И.Е. Штейнберг, Е.Р.
Ярская-Смирнова), а также методологические и методические работы запад ных и российских социологов (В.В. Семенова, Т. Шанин, С. Квале).
Теоретической базой настоящей работы послужили труды ранее назван ных отечественных и зарубежных ученых, заложивших фундаментальные ос новы общесоциологических теорий, современных концепций социологии мо лоджи и молоджной политики.
Эмпирической базой диссертации стали материалы социологических исследований: «Молоджь Костромской области: психологическое состояние, ценностные ориентации, социальные проблемы» (2006 г., выборка 720 чело век, география исследования – Костромская область), под руководством авто ра;
«Анализ условий и факторов формирования экстремистских настроений в среде петербургской молоджи и определение стратегии профилактики экс тремизма» (2006-2007 гг., выборка исследования - 2000 человек, география исследования – г. Санкт-Петербург), под руководством А.А. Козлова при уча стии автора;
«Степень вовлечнности и причины участия молоджи в дея тельности радикальных, экстремистских, националистических организаций и группировок» (2007 г., выборка 1200 человек, география исследования – Ко стромская область), под руководством автора;
«Молоджь и молоджная по литика в российских регионах» (2008 г. выборка 2300 человек, география ис следования: Архангельская, Владимирская, Ивановская, Костромская, Яро славская области), под руководством автора;
«Проблемы и перспективы раз вития молоджных общественных объединений в российских регионах» (2008 г. выборка – 1730 человек, география исследования: Владимирская, Ивановская, Костромская, Ярославская области), под руководством автора;
«Формирование гражданского сознания. Система, структура и научно методическое обеспечение гражданского воспитания» (2008 г. выборка – человека, география исследования: Ленинградская, Брянская, Воронежская, Костромская, Архангельская, Челябинская области, республика Татарстан), под руководством А.А. Козлова при участии автора.
Кроме этого, в исследовании использовались данные государственной статистики, вторичный анализ данных результатов социологических исследо ваний схожей тематики.
Научная новизна диссертационного исследования определяется са мим концептуальным подходом к изучению РМП, основанном на выделении особого типа жизненного пространства (российская провинция), в котором происходит социальная интеграция молоджи.
В диссертационной работе получены следующие результаты, имеющие научную новизну:
осуществлен анализ основных подходов к концептуализации понятия «молоджная политика», присутствующих в российской и западной науке.
На основе анализа предложена авторская типология теоретических моде лей молоджной политики.
разработана авторская типология моделей молоджной политики как практической деятельности.
выявлен и обоснован циклический характер взаимоотношений в системе «российское государство-общество-молоджь».
на основе сравнительного анализа европейской и российской моделей мо лоджной политики сформулированы их основные отличия, заключаю щиеся в отношении к регионализации работы с молоджью.
выявлен и обоснован особый тип молоджного транзита, характерный для молодых людей, проживающих в социокультурном пространстве россий ской провинции, обусловленный амбивалентной социализацией провин циальной молоджи.
выявлен механизм воспроизводства деструктивных практик в среде про винциальной молоджи, как система непреднамеренных последствий внешне конструктивных действий государственных и общественных структур.
обоснован предмет РМП, содержанием которого является сопровождение молоджного транзита в контексте российской провинции и трансформа ция деструктивных практик провинциальной молоджи.
выявлено рассогласование дискурсивного и практического сознания чи новников, молоджных и социальных работников, руководителей моло джных общественных объединений, реализующих РМП.
обоснована деструктивность отдельных направлений реализации РМП.
проанализированы модели молоджной политики, активно разрабатывае мые и реализуемые российскими общественными и политическими струк турами (российский бизнес, политические партии, Русская православная церковь), выделены эффективные социальные технологии в практике дея тельности институтов гражданского общества в отношении молодого по коления.
обоснована низкая эффективность провинциальных молоджных общест венных объединений, как института решения молоджных проблем и со циального включения провинциальной молоджи.
обоснована недостаточная эффективность РМП в целом в современной России в условиях трансформации и модернизации российского общества и государства.
представлена авторская модель организации системной работы с молодым поколением в социокультурном пространстве российской провинции.
Положения, выносимые на защиту.
1. Российская молоджная политика носит циклический характер. В истории ее осуществления (нач. 18 – нач. 21 вв.) выделяется пять циклов. Современная молоджная политика российского государства и общества базируется на де структивных паттернах и практиках, воспроизводимых на всем протяжении ее развития, что резко снижает ее эффективность.
2. Современная молоджная политика представляет собой мобилизационную молоджную политику, в основе которой лежит стремление государства ис пользовать инновационный и энергетический потенциал молодого поколения для осуществления государственной модернизации без попыток выстроить эффективную и долговременную систему социального воспитания молодого поколения.
3. В условиях дифференциации российских регионов, а также социокультур ных различий между «глобальным городом» и провинцией происходит стра тификация жизненных возможностей и стратегий молоджи. Жизненный путь провинциальной молоджи (транзит) обусловлен амбивалентной социализа цией, представляющей собой синтез культурных программ «глобального го рода» и провинции.
4. Различия в особенностях транзита российской молоджи в зависимости от социокультурного поля ставят вопрос о необходимости регионализации мо лоджной политики. Такая регионализация должна осуществляться, во первых, по вертикали: «центр - провинция», а во-вторых, по горизонтали «провинция - провинция».
5. Развитие молоджной политики в российских регионах идет по пути ее унификации и огосударствливания, что ведет, с одной стороны, к ее неадек ватности региональным особенностям молоджного транзита, с другой, к снижению роли общественности, институтов гражданского общества в про цессе социального развития молоджи.
6. Важнейшим непредвиденным последствием целенаправленных действий региональных государственных и общественных структур, реализующих мо лоджную политику, является создание условий для воспроизводства про винциальной молоджью деструктивных практик. Данное обстоятельство практически не рефлексируется разработчиками и операторами РМП.
7.
Работа с молоджью в контексте РМП реализуется лишь в незначительном пространстве формальных локальностей (учебное заведение, клуб, кружок, общественное объединение), в то время как жизнедеятельность в большинст ве локальностей молоджной повседневности структурируется без участия институтов государственной и общественной молоджной политики.
8. В российской провинции в начале XXI века начинается процесс институ ционализации общественной молоджной политики. Все большее число акто ров начинают осуществлять системную работу с молодым поколением. Ак тивность общественных структур в отношении оптимизации жизнедеятельно сти молодого поколения подвергается жесткому государственному контролю и регламентации, что существенно сокращает пространство вариативности и инновационности РМП.
9. РМП в исследуемый период является неэффективной. Это проявляется в неинформированности молоджи об основных программах и проектах регио нальных органов по делам молоджи;
низком уровне социального прогнози рования и проектирования, демонстрируемого региональными структурами;
отсутствии технологий, адекватных потребностям социального развития про винциальной молоджи;
неразвитости механизмов участия институтов граж данского общества и самой молоджи в разработке и реализации молоджной политики;
неопределенной идентичности работников молоджной сферы, проявляющейся в отсутствии четкого понимания места отрасли в системе управляемой социализации молоджи.
Научно-практическая значимость работы заключается в обосновании необходимости пересмотреть аксиологические, теоретические и технологиче ские основания реализации РМП в современном трансформирующемся рос сийском обществе. Подход, предлагаемый диссертантом, позволяет выделить новые проблемные «зоны» в исследовании процесса институционализации региональной молоджной политики в современной России.
Результаты исследования могут быть использованы при разработке феде ральной и региональной молоджной политики, нормативно-правовых актов, программ и проектов сопровождения молоджного транзита. Результаты ис следования были использованы при разработке рекомендаций для Министер ства образования и науки РФ в рамках участия автора в двух исследователь ских проектах под руководством д.с.н., профессора Козлова А.А.:
1. «Анализ условий и факторов формирования экстремистских настроений в среде петербургской молодежи и определение стратегии профилактики экс тремизма». Государственный контракт № 215/06 от 05.09. 2006 года.
2. «Формирование гражданского сознания. Система, структура и методиче ское обеспечение гражданского воспитания молодежи в условиях современ ной России». В рамках аналитической целевой программы «Развитие научно го потенциала вышей школы (2006-2008 годы)». РНП. 3.4.2.15527.
Использование результатов в практике функционирования институтов гражданского общества позволит актуализировать потребность в их активном подключении к процессу социального развития провинциальной молоджи, определить основные направления и механизмы общественной молоджной политики. Результаты исследования могут быть использованы при разработке специализированных учебных курсов для студентов, обучающихся по специ альностям, непосредственно связанным с социологией молоджи и молодж ной политики.
Апробация работы. Основное содержание диссертационного исследо вания изложено в 46 публикациях автора (из них 14 статей опубликовано в журналах, включенных в перечень периодических изданий ВАК, рекомен дуемых для публикации научных работ, отражающих содержание докторских диссертаций), в том числе в монографиях: «Региональная молоджная поли тика в условиях трансформации российского общества».- Кострома, изд-во КГСХА, 2008. 13,92 п.л. и «Институционализация региональной молоджной политики в современной России».- Кострома: изд-во Костромской государст венной сельскохозяйственной академии. 2010. – 15,5 п.л.
Отдельные результаты диссертационного исследования докладывались автором на: Всероссийской научно-практической конференции «Современное молоджное, детское движение и государство» (Москва, 2000);
Всероссий ской научно-теоретической конференции «Правовая культура в России на ру беже столетий» (Волгоград, 2001);
научной конференции «Измерение соци альной напряженности: теория, методология и методика исследования» (Санкт-Петербург, 2002);
межрегиональной научно-практической конферен ции «Формирование правовой системы Российской Федерации и ее влияние на становление государственности нового типа в Костромской области» (Ко строма, 2004);
Третьей Всероссийской научно-практической конференции «Молоджь и будущая Россия» (Москва, 2008);
V Всероссийской конферен ции «Молоджь и образование: экономические, социально-психологические и правовые аспекты» (Пермь, 2009);
международной научно-практической конференции «Этнические и этнополитические процессы в современном ев роазиатском пространстве» (Пермь, 2009).
Исследовательские разработки диссертанта легли в основу читаемых ав торских курсов «Социология провинциальной молоджи», «Социальный ме неджмент», а также серии тренинг-семинаров, проводимых автором для пред ставителей органов студенческого самоуправления Костромской области (2004-2009 гг.), Молоджного правительства Костромской области (2007 г.), участников «Студенческого слета Костромской области» (2004 – 2007 гг.).
Структура работы состоит из введения, трех глав, 14 параграфов, за ключения, списка источников и литературы, двух приложений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, харак теризуется степень ее разработанности, определяются объект и предмет ис следования, формулируется его цель и задачи, выделяется научная новизна, излагаются основные положения, выносимые на защиту, определяется теоре тико-методологическая основа исследования, формулируется теоретическая и практическая значимость полученных результатов.
В первой главе «Методологические и теоретические аспекты фор мирования и реализации молоджной политики в трансформирующемся обществе» осуществлен анализ основных теорий молоджи и молоджной политики, существующих в отечественном и зарубежном научном дискурсе, на их основе разработаны модели молоджной политики как практической деятельности, проведен анализ формирования и развития механизмов соци альной интеграции молодежи в Европе и России.
В первом параграфе «Молоджь и молоджная политика в научном дискурсе» анализируются основные теории молоджи, являющиеся источни ком молоджной политики. Молоджная политика является синтезом дискур сивных и не дискурсивных социальных практик. Основным источником е дискурсивного содержания являются научные теории и концепции молоджи.
Именно они в трансформированном виде становятся содержанием коллек тивного сознания чиновников, педагогов, социальных работников, руководи телей бизнес-структур, общественных объединений, т.е. всех тех, кто вовле чен в конкретную деятельность по разработке и реализации молоджной по литики.
Автор выделяет два измерения понятия «молоджь», присутствующие в любой теоретической концепции. Во-первых, это содержательное измерение, включающее в себя основные концепты, периодизацию, границы молодости, модели взаимоотношения с обществом и т.д. Во-вторых, аксиологические ха рактеристики, явно или имплицитно присутствующие в любом теоретическом исследовании. В данном случае выделяются две системы диспозиций, суще ствующих в научном, общественно-политическом и обыденном дискурсах, определяющих молоджь, как проблему и как ресурс.
Анализ основных концепций, существующих в западной и отечествен ной науке, позволил выделить четыре группы молоджных теорий: психоло го-биологические, поколенческие, субкультурные и транзитивные. Концеп ции молоджи являются фундаментом, на котором «вырастают» современные теории молоджной политики. Автор выделяет три группы теорий молодж ной политики, существующих в современном научном дискурсе.
1. Молоджная политика как механизм управляемой социализации молоджи.
Основу данной группы составляют поколенческие теории. Главным содержа нием активности государства и общества в отношении молодого поколения является процесс управления социализацией молоджи, результатом которого должна стать интеграция нового поколения в социальную структуру общест ва.
2. Молоджная политика как институт социального развития молоджи. В основе данной группы теорий лежит идея о необходимости предоставления молоджи возможностей для ее социального становления и реализации инно вационного потенциала. Цель молоджной политики сводится к созданию благоприятных экономических и политических условий, правовых гарантий, способных улучшить качество жизни молоджной популяции. В качестве ме тодологической основы данной модели выступает теория социального разви тия молоджи, которую можно отнести к транзитным концепциям.
3.Молоджная политика социального включения. Основным содержанием молоджной политики становится разработка социальных механизмов, про грамм и проектов социального и гражданского включения молоджи. Наибо лее значимым направлением молоджной политики является развитие граж данственности молодого поколения через создание условий для участия мо лодых в жизни общества.
Важно указать еще на одно измерение молоджной политики как науч ного конструкта. Речь идет о типологии молоджной политики в зависимости от основных субъектов ее реализации. Выделяется государственная молодж ная политика, «где субъектом является государство в лице его специальных органов, деятельность которых в большей или меньшей степени связана с развитием человека»1 и общественная молоджная политика, в которой субъ ектом являются политические партии, профсоюзы, молоджные объединения, религиозные организации, бизнес-структуры. Основным механизмом ее раз вития видится технология социального межсекторного партнерства государ ства, некоммерческих организаций, политических структур, бизнеса и самой молоджи. При этом, такое партнерство может осуществляться в соответст вии с тремя основными моделями: субъект-субъектная модель партнерства;
субъектно-развивающая модель, и наконец, субъект-объектная модель2.
Во втором параграфе «Молоджная политика как социальный инсти тут» исследуются особенности формирования и реализации молоджной по литики, как особого социального института, основной функцией которого яв ляется сопровождение молоджного транзита в трансформирующемся обще стве. Молоджная политика представляет собой достаточно сложный и мно гомерный социальный институт, в связи с чем, мы полагаем возможным вы делить в нем несколько основных уровней.
1. Дискурсивный уровень. Включает в себя общее понимание того, что такое молодое поколение, каково его предназначение, миссия, каковы принципы отношения общества к молоджи, особенности системы воспитания и т.д.
Формулируется на уровне мирового сообщества и отдельной нации. Включа ет в себя следующие элементы: цели;
принципы молоджной политики, стратегии, формы и методы реализации молоджной политики.
2. Организационный уровень. Молоджная политика в современных услови ях представляет собой комплекс нормативно-правовых актов, регламенти рующих работу с молоджью, а также систему международных, государст венных и общественных структур, ее реализующих. Эта система постоянно трансформируется и перестраивается. В зависимости от социокультурных ус ловий молоджная политика может быть централизованной и децентрализо ванной, интегрированной и дифференцированной, а также государственной и общественной.
3. Программный уровень. Молоджная политика существует как конкретная деятельность, направленная на молоджь. В мировой и отечественной прак тике де-факто в качестве формата презентации деятельности и ее нормирова Ильинский И.М. Молоджь и молоджная политика. Философия. История. Теория. М.: Голос, 2001.с. Подр. см. Молоджь России в начале XXI века: коллективная монография / под ред. профессора В.М. Фи липпова. – М., 2007. – 431 с.
ния выступает технология программирования. Поэтому программы, ориенти рованные на молоджь, ее интеграцию в общество, являются еще одним ана литическим срезом изучения молоджной политики.
4. Технологический уровень. Особое место при анализе молоджной поли тики необходимо уделять технологическому обеспечению деятельности. В данном случае под социальной технологией в молоджной сфере будем по нимать алгоритмические системы описания и реализации деятельности, ус тойчивые и используемые как на национальном, так и на региональном уров не. Среди наиболее распространенных технологий, используемых в работе с молоджью во всем мире, является технология социального проектирования, волонтерство и др. Особое внимание при анализе технологического измере ния молоджной политики стоит обращать на особенности непосредственной социальной работы с молоджью. Автор выделяет две модели такой работы.
Первая модель ориентирована на работу с организованной в какую-либо группу (организацию) молоджью. Вторая предполагает непосредственную коммуникацию с отдельной личностью.
5. Уровень повседневных социализирующих практик. В процессе повсе дневной коммуникации молодого человека с педагогом, социальным работ ником, работником молоджной сферы реализуется непосредственная моло джная политика. Диспозиции работников молоджной сферы становятся важным фактором социализации молоджи, а также фактором эффективности молоджной политики в целом. Каким бы современным не было молоджное законодательство, разработанные программы и проекты для молоджи, тех нологии молоджной работы, все это может стать ненужным в случае непро фессионализма и некомпетентности тех, кто повседневно коммуницирует с молодыми людьми.
Молоджная политика представлена в мировой практике разнообразны ми моделями. Представим их авторскую классификацию. В качестве основно го критерия классификации используется доминирующий в обществе дискурс относительно молоджи, а именно, преобладание проблемного или ресурсно ориентированного отношения к молодому поколению. Оба типа дискурса включают в себя два смысловых слоя, по-разному определяющие понятия «проблема» и «ресурс». В проблемно-ориентированном подходе выделяются следующие трактовки концепта «проблема»:
«Проблемы молоджи», как комплекс специфических для данной жизнен ной фазы человека затруднений, возникающих в процессе его транзита во взрослость. Основная деятельность государства и общества сводится к реше нию или оказанию помощи молоджи в решении указанных проблем. В такой ситуации модель молоджной политики можно определить как «молодж ную социальную политику» (МСП).
«Молоджь как проблема». Данная система диспозиций базируется на представлениях о молодости как периоде проблемности для остальной части общества. Зачастую эта проблемность несет реальную угрозу обществу и сис теме воспроизводства, но чаще речь идет скорее о моральных паниках, неже ли о реальной проблемности. В такой ситуации на первое место выходит дея тельность общества и государства, направленная на постоянный контроль за транзитом молоджи, ее повседневными практиками. Такую модель моло джной политики будем называть – «молоджная политика социального контроля» (МПСК).
В ресурсно-ориентированном подходе выделим следующие трактовки по нятия «ресурс»:
Утилитарная трактовка понятия «ресурс». Молоджь рассматривается как ресурс реализации каких-либо политических решений, проектов, программ.
Смысл молоджной политики сводится к единовременному или достаточно быстрому, искусственному транзиту молодого поколения с целью резкого об новления социальной структуры общества. Такой тип молоджной политики будем называть «мобилизационная молоджная политика» (ММП).
Ценностно-ориентированная трактовка понятия «ресурс». Молоджь опре деляется как стратегическая ценность для развития общества. Общество соз дает условия для развития потенциала молодых людей, последовательно и планомерно развивая их лучшие качества. Основная задача молоджной по литики – это использование феномена транзита для развития инновационно го, интеллектуального, нравственного потенциала молодого поколения. Та кую модель молоджной политики мы будем называть «моделью социально го воспитания» (МСВ).
В завершение параграфа сформулировано авторское определение совре менной молоджной политики. Молоджная политика – это сложная, многомерная система дискурсов, диспозиций, программ и проектов, дея тельностей социальных и политических структур, конкретных социаль ных практик работы с молоджью, ориентированных на управление транзитом молоджи и формирование у нее жизненных стратегий, цен ностных ориентаций, повседневных практик.
В третьем параграфе «Реализация молоджной политики в современ ной Европе: основные модели, механизмы, направления» осуществлен анализ процесса институционализации молоджной политики в объединен ной Европе. Выделены три этапа в процессе ее формирования и развития:
этап артикулирования молоджного вопроса, первичной его постановки, как государственной и общественной проблемы (нач. 20 века – 60-е гг. 20 в.), этап «молоджных революций» 60-х годов ХХ века, современный этап сис темной молоджной политики в Европе, который начался с 1982 года, когда был создан Межправительственный экспертный комитет по вопросам моло джи (CAHJE).
Сегодня можно сделать вывод о стремлении европейских чиновников выстроить новую модель межнациональной и национальной молоджной по литики, базирующуюся на принципах социального воспитания и получившую название «интегрированная молоджная политика»3. В рамках данной модели предполагается преемственность программ в отношении детей, подростков и молоджи, что создает условия для формирования единого воспитательного пространства.
Важнейшим инструментом реализации европейской молоджной поли тики является технология, получившая название «открытый метод координа ции» (open method of coordination). Его суть в гибкой системе взаимоотноше ний межнационального, национального, регионального уровней при разра ботке и конкретной реализации молоджной политики, которая сводится к двум основным направлениям: разработка и реализация конкретных про грамм для молоджи;
развитие механизмов включения молодых людей в раз работку и реализацию молоджной политики, а также проблем своего регио на, государства и Европы в целом. В рамках функционирования технологии open method of coordination происходит определение и формулирование об щеевропейских целей молодежной политики, определение основных техноло гий, критериев оценки эффективности работы с молодым поколением, разра ботка механизмов обмена опытом. При этом действует принцип, так назы ваемого, «мягкого законодательства» («soft-law»), когда разработанные на общеевропейском уровне концепции и нормы не являются обязательными в рамках реализации национальной молодежной политики. Представляется важным, что технология open method of coordination активно внедряется и в практику деятельности отдельных национальных государств, создавая вариа тивность для молодежной политики на уровне отдельных регионов. Таким образом, важной особенностью современной европейской молоджной поли тики является ее регионализация, проявляющаяся в перенесении «центра раз работки и принятия решения» на уровень местного сообщества (community oriented youth work). Это позволяет осуществлять работу, исходя из особенно стей той локальности, в которой протекает жизнедеятельность молодого че См. напр. Williamson, H., Supporting young people in Europe: principles, policy and practice. The Council of Eu rope international reviews of national youth policy 1997-2001 – a synthesis report, Strasbourg, 2002.
ловека. Такой подход выгодно отличает европейскую молоджную политику от российской, базирующейся на принципах унификации.
Несмотря на кажущуюся привлекательность европейской модели моло джной политики, стоит отметить, что зачастую она носит декларативный ха рактер. Е основные положения, призванные изменить европейский дискурс о молоджи, наталкиваются в ряде европейских государств на конформизм и отсутствие реальной заинтересованности в реализации эффективной моло джной политики на национальном уровне. Это проявляется в несовпадении принципов и форм работы с молоджью, определяемых на межнациональном уровне, и реальных национальных механизмов политики в области молодого поколения.
В четвертом параграфе «Формирование института молоджной поли тики в России» исследуются особенности формирования и развития государ ственных и общественных механизмов сопровождения молоджного транзита в истории России. Автор обосновывает положение о циклическом характере взаимоотношений в системе «государство-общество-молоджь», предлагая собственную концепцию институционализации российской молоджной по литики. В истории взаимоотношений российского государства и молоджи выделяется пять циклов, в рамках которых прослеживается несколько повто ряющихся фаз. Первая фаза–мобилизация. Интерес государства к молодому поколению возрастает в периоды модернизации жизнедеятельности общест ва. В этой ситуации слабо интегрированная в социальную структуру моло джь становится важнейшим ресурсом инноваций. Вторая фаза–рост само организации молоджи. Внимание государства и общества к молоджи ведет к росту ее самосознания, гражданственности, социальной ответственности, что проявляется в появлении большого числа разнообразных молоджных формальных и неформальных объединений, групп и т.д. Третья фаза – структурирование системы государственной молоджной политики. На этой фазе объектом деятельности государства становится управление процессами самоорганизации молоджи, интеграция жизненной энергии молодого поко ления в новую модернизированную социально-экономическую структуру. В рамках первой и третьей фазы можно наблюдать существование двух аттрак торов, которые создают «зоны» деструктивности и конструктивности. В рам ках первой фазы – это аттракторы социальной интеграции и социальной де зинтеграции. Модернизация и потребность в инновациях усиливает постоян но существующее межпоколенческое напряжение. В этой ситуации государ ство может избрать путь усиления этого напряжения (аттрактор социальной дезинтеграции) или его снижения и осуществления модернизации в рамках циркулирующих в обществе культурных программ (аттрактор социальной интеграции). Третья фаза включает аттракторы социального партнерства и социального контроля. Государство в ситуации роста молоджной самоорга низации и снижающегося (в результате завершения модернизационных про цессов) спроса на молоджную активность и инициативу должно «решить», готово ли оно к полноценному сотрудничеству с молоджью (аттрактор соци ального партнерства) или не готово, что ведет к усилению социального кон троля за молодым поколением (аттрактор социального контроля).
Автором выделяются пять циклов, в рамках которых происходит воспро изводство сходных паттернов в системе взаимоотношений «государство общество-молоджь» (см.таблицу 1).
Таблица 1. Основные циклы молоджной политики в России Цикл Фаза мобилиза- Фаза самоорганизации Фаза структурирования ции Реформы Петра I. Отсутствует Рост социального контроля.
1696 Опора на молодое Проект воспитания «новой по поколение дворян. роды людей» И.И. Бецкого.
Реформы Алек- Движение декабристов, Рост социального контроля. За 1801 сандра I, при уча- рост студенческих общест- прет студенческих объедине стии Негласного венных объединений, мо- ний. Утверждение классицизма комитета. лоджное революционное в системе образования. Госу движение дарственная регламентация общественной молоджной по литики.
Большевистская Рост общественно- Рост социального контроля, че 1917 мобилизация мо- политического молоджно- рез создание единой массовой лодого поколения. го движения, в том числе молоджной организации «не пролетарской» направ- (ВЛКСМ) ленности.
Хрущевская «от- Рост неформальных объе- Рост социального контроля.
1953 тепель». Мобили- динений и групп молодежи, Прямой запрет неформальных зация молодого молоджные субкультуры, объединений, усиление роли поколения для движение «шестидесятни- комсомола.
модернизации со- ков», коммунарское дви ветской системы. жение С «Перестройка» - Появление широкого спек- Усиление социального контро очередной этап тра неформальных моло- ля. Создание контролируемых мобилизации мо- джных объединений, суб- государством молоджных лодежи. культур, общественно- движений. Государственная политических движений. регламентация общественной молоджной политики.
Анализ взаимоотношений в системе «государство-общество-молоджь» позволяет выделить ряд деструктивных паттернов, воспроизводимых россий ским государством на протяжении нескольких последних веков. Во-первых, активная эксплуатация правящей элитой межпоколенческого напряжения и создание искусственных механизмов его усиления. Во-вторых, тяготение го сударственных структур к усилению социального контроля над молоджны ми объединениями, инициативами, не вписывающимися в контекст офици альной политики государства. В-третьих, социальный контроль над другими институтами гражданского общества, пытающимися выстроить систему об щественной молоджной политики.
Важнейшей проблемой молоджной политики российского государства в начале нового столетия является вопрос ее дифференциации. Попытка уни фикации работы с молоджью, предпринятая в начале 90-х годов, не принесла серьезных результатов. В этом контексте необходимо ставить вопрос о ре гионализации молоджной политики, базирующейся на локальных особенно стях того географического и социокультурного пространства, в котором про текает жизнедеятельность молодого человека.
Во второй главе «Государственная молоджная политика российских регионов» исследуются особенности формирования и реализации новейшей государственной молоджной политики в российских регионах. Автор, ука зывая на чрезмерную унификацию РМП, доказывает, что осуществление ра боты с молодым поколением без учета локальной специфики ведет воспроиз водству в молоджной среде деструктивных практик и стилей жизни.
В первом параграфе «Жизненные стратегии и социальные практики провинциальной молоджи как предмет региональной молоджной по литики» обосновывается авторский подход к содержанию и формам регио нальной молоджной политики. Транзит большой части молодых провин циалов в значительной мере отличается от сверстников из «глобального горо да» и определяется амбивалентной социализацией, под которой понимается симбиоз двух культурных программ, транслируемых центром и периферией.
Центр формирует культурные цели и ценности, жизненные смыслы, критерии успеха, уровень притязания и т.д. При этом социокультурное поле провинции трансформирует эти цели и смыслы, адаптируя их к социально экономическим условиям территории и особенностям социальной структуры периферии. Проведенное автором исследование позволяет говорить о том, что жизненные приоритеты молоджи мегаполиса и провинции лежат в одной плоскости и являются содержанием ценностно-нормативного ядра современ ной российской молоджи, что подтверждается и другими российскими со циологами4.
См. напр. Ильин В.И. Быт и бытие молоджи российского мегаполиса: социальная структурация повсе дневности общества потребления. СПб.: Интерсоцис, 2007. 338 с. Лисовский В.Т. Духовный мир и ценност ные ориентации молоджи России: учебное пособие. – СПб.: СПбГУП, 2000. – 519 с.
Таблица2. Ценностно-нормативное ядро российской молодежи (%, от числа ответивших) Приоритеты на ближайшие пять лет Молоджь Молоджь провинции Санкт- Региональный Малые Петербурга центр города, село ранг ранг ранг % % % Получить хорошее образование 78,8 75,5 79, 1 1 Удачно трудоустроиться 55,4 64,5 67, 2 2 Сделать карьеру 44,6 39,8 36, 4 5 Создать собственную семью 33,3 45,5 44, 5 4 Добиться хорошего материального по- 48,8 50,4 54, 3 3 ложения В то же время возможности для реализации жизненных планов в про винции значительно ниже, чем в «глобальном» городе. Это формирует опре деленные типы жизненных стратегий провинциальной молодежи, направлен ные на преодоление противоречий амбивалентной социализации.
1. «Бегство» из провинции. Наиболее распространенной стратегией преодо ления противоречий амбивалентной социализации является географическая мобильность. Данная стратегия распространена не только в среде молодых «интеллектуалов», часто она воспроизводится молодыми людьми, не обла дающими достаточными материальными и интеллектуальными ресурсами. В этом случае их ждет либо возвращение в провинцию, либо полунищенское существование в мегаполисе. Обычно такие провинциалы, вырвавшиеся в столицу, трудоустраиваются на низко оплачиваемые и мало престижные должности, которые не готовы занимать молодые люди «центра» или же по полняют ряды криминальных или полукриминальных структур. Как справед ливо отмечает В.Ф. Левичева, «переезд в большой город, перемена среды об щения, как правило, сопровождаются нарастающей психологической напря женностью при сужении возможностей самоопределения молодого человека.
Юноши и девушки склоны замыкаться в компаниях таких же «лимитчиков», а большой город с его культурным и коммуникационным потенциалом нередко остается для них чужим»5. Особое место в данном контексте занимают моло дые люди, чья попытка закрепиться в социальной структуре глобального го рода, оказалась неудачной. Возврат в провинцию часто ведет к социокуль турному самоисключению, социальной и гражданской апатии, жизненной «слепоте», когда молодой человек не видит возможностей и перспектив сво его существования в пространстве периферии.
Левичева В.Ф. Молоджный Вавилон. – М.: «Молодая гвардия», 1989. с. 17.
2. Вытеснение культурных программ глобального города. В среде провинци альной молоджи с низким аскриптивным статусом, не имеющей ресурсов для восходящей географической мобильности, распространена жизненная стратегия, ориентированная на притворное пренебрежение культурными це лями и образцами центра, их игнорирование и демонстрация их неважности и незначимости. Подобная стратегия часто встречается в среде «молодых взрослых» (24-30 лет), уже имевших попытки реализации культурных про грамм «глобального» города. Результатом вытеснения культурных программ «глобального» города становится субъективно переживаемое недовольство собственной жизнью, отсутствие в ней целей и смыслов. Более 51% из числа «молодых взрослых» провинции, по результатам исследования автора, де монстрируют недовольство своей жизнью, при этом этот показатель возрас тает с увеличением возраста человека. Из числа тех, кто недоволен своей жизнью, 45,1% указывают на то, что они не видят возможностей для реализа ции себя в рамках провинции. Свое будущее с ним связывают только 5,9%.
3. Имитация жизненных стилей глобального города. Большой процент моло дых провинциалов, особенно в возрасте от 15 до 23 лет, не имеющие реаль ных возможностей покинуть провинцию, осуществляют попытки реализации культурных программ глобального города в рамках социокультурного поля периферии. Для осуществления данной стратегии необходимо вырваться из поля социального контроля традиционных институтов. Важнейшим механиз мом этого является провинциальная молоджная субкультура. Молоджные субкультуры провинции формируются под влиянием процессов культурной самоорганизации молоджи центра, их основная задача создать возможность воспроизводства культурных моделей центра в рамках провинции. Кроме этого, важнейшими механизмами, имитирующими жизнедеятельность гло бального города, становятся «развлекательные» локальности (кафе, бары, ночные клубы, торговые центры), которые все активнее проникают в про странство провинции, посредством расширения проектов российского бизне са.
Важное место занимает анализ деструктивных социальных практик, кото рые являются особым предметом деятельности государственных органов по делам молоджи. Деструктивность социальных практик провинциальной молоджи понимается нами как система действий, ориентированная на разрушение вновь создаваемых государством социальных структур (как систем правил и ресурсов). Безусловно, сами молодые люди не определяют свое поведение как деструктивное, оно становится таким, только если анали зировать его с точки зрения интересов современного российского государства и проблем национальной безопасности. Автор выделяет несколько видов де структивных практик, циркулирующих в пространстве российской провин ции:
демографические практики, в основе которых лежит раннее деторожде ние, ведущее, в свою очередь, к большому количеству абортов и отказов от детей.
деструктивные практики в сфере здоровья, проявляющиеся в широком распространении употребления тяжелого алкоголя, наркотиков, а также других психоактивных веществ.
деструктивные практики в сфере построения профессиональной карьеры, в основе которых лежит выбор профессии без учета региональных осо бенностей рынка труда.
деструктивные гражданские практики, актуализирующие социальную апатию, абсентеизм, низкую социальную и гражданскую активность, стремление, во что бы то ни стало, покинуть провинцию.
Амбивалентность социализации молодых людей, проживающих в социо культурном пространстве российской провинции, требует регионализации и дифференциации государственной и общественной молоджной политики.
Речь должна идти о разработке и реализации особых форм работы с молод жью в зависимости от того социокультурного пространства, в котором проте кает жизнедеятельность молодого поколения.
Во втором параграфе «Формирование системы государственной мо лоджной политики в российских регионах» рассматривается процесс воз никновения и структурирования РМП как особого социального института. На его формирование оказал влияние ряд макро факторов. Во-первых, становле ние системы региональной работы с молоджью проходило в условиях отсут ствия нормативно-правовой и программной базы. Это привело к тому, что РМП по сей день не структурирована с точки зрения ее места в общей систе ме институтов управляемой социализации молодого поколения. Во-вторых, советская система работы с молоджью, существующая в условиях тотально го социального контроля над основными локальностями, в которых происхо дила жизнедеятельность молодого человека, не была мотивирована на разра ботку, апробацию и внедрение эффективных социальных технологий моло джной политики. Это создало серьезный технологический кризис в моло джной сфере, который не преодолен до сих пор. Сегодня молоджная поли тика в регионах, главным образом, сосредоточена на тех категориях молод жи, доступ к которым не представляет затруднений (школьники, учащиеся и студенты). В-третьих, трансформация политического режима государства привела к тому, что большая часть финансовой нагрузки по реализации рабо ты с подрастающим поколением была переложена на региональные органы власти, что привело к стратификации форм и объемов финансирования РМП.
Таким образом, институционализация РМП протекает в условиях, в ко торых создание действительно эффективных структур представляется за труднительным. Именно это обстоятельство привело к тому, что сегодня ин ститут молоджной политики во многих регионах ЦФО представляет собой скорее бюрократический механизм генерирования дискурсов о молоджи и молоджной политике, нежели эффективный инструмент управления транзи том провинциальной молоджи. Подтверждением этому служит оценка эф фективности региональной молодежной политики со стороны молодежи, сформулированная по итогам исследований автора. Так, оценку «в целом эф фективная» дают 3,4% опрошенных, «эффективная по отдельным направле ниям» – 7,9%, «практически во всем неэффективная» – 43,1%, «абсолютно неэффективная» – 12,3%, «затруднились ответить» – 33,3%. Результаты ав торского исследования подтверждаются данными, полученными в ходе дру гих социологических исследований близкой тематики (как на федеральном, так и региональном уровне)6.
Серьезной проблемой большей части региональных органов по делам молоджи стало их «автономное» существование, практически не связанное с повседневной жизнедеятельностью молоджи региона. Возникла парадок сальная ситуация, когда система РМП реализует огромное количество разно образных проектов и программ для молоджи, при этом большая часть моло дых людей региона не имеют представления о происходящем. Социологиче ские исследования, проведенные автором в ЦФО РФ, демонстрируют тот факт, что в большинстве регионов информированность молодежи о програм мах и проектах региональных органов по делам молодежи не превышает 30%.
Причины невысокой эффективности РМП автор видит не только в макро факторах, оказывающих влияние на становление и развитие института ре гиональной молодежной политики, но и в устойчивом воспроизводстве зна чительной частью работников молодежной сферы (исследуемых регионов) неадекватных практик структурирования своей деятельности. Серия глубин ных интервью с руководителями органов по делам молодежи ЦФО, допол ненные контент-анализом региональных молодежных программ и проектов позволяют выделить ряд деструктивных практик, воспроизводимых ими в процессе структурации РМП:
См. напр. Иваненков С.П., Кусжанова А.Ж. Молоджь и государство: инновационные подходы (на мате риалах Оренбургской области).-Оренбург, 2005. Молоджь провинции: проблемы и перспективы. – Курск., 2000. – 115 с. Положение тульской молоджи: состояние, тенденции, перспективы. – Тула, 2004. – 124 с.
1. Фантомное целеполагание. Под целями-фантомами будем понимать семантические конструкции, не содержащие в своей структуре элементов са мопроверки и критериев достижимости. Цели-фантомы активно проникают в сознание работников молоджной сферы, создавая деструктивные менталь ные модели, в рамках которых практически любое действие, молодежное ме роприятие может быть вписано в фантомную целевую конструкцию.
2. Дискретность деятельности. Значительные социальные «зоны» во времени и пространстве жизнедеятельности молодого поколения оказывают ся исключенными из системы работы с молодым поколением. Дворовые ком пании молоджи, молоджные субкультуры, многие провинциальные обще жития превращаются в вечернее и ночное время в «зоны» деструктивной со циализации молодого поколения, воспроизводящие алкоголизм, наркоманию, насилие, экстремизм и т.д. Важнейшим проявлением дискретности регио нальной системы работы с молоджью является ее акционно мероприятийный характер. Работа с молоджью не носит непрерывного ха рактера, траектория ее движения выстраивается от одного мероприятия (ак ции) к другому. При этом зачастую эти мероприятия в содержательном плане не связаны друг с другом.
3. Деформированность критериев оценки эффективности РМП. По требность в разработке четких и легко идентифицируемых индикаторов, по зволяющих замерить эффективность той или иной деятельности, в последнее десятилетие усиливается среди региональной политической элиты. При этом, несмотря на кажущийся прогресс в этой сфере, в действительности же про блема оценки качества деятельности так и остается в большинстве случаев нерешенной. Причина заключается в том, что в качестве индикаторов исполь зуются не целевые характеристики деятельности, а критерии, не имеющие прямого отношения к измерению ее качества, такие как количество участни ков мероприятий, процент молоджи, охваченной деятельностью органов по делам молоджи и т.д.
Сегодня в большинстве российских регионов сформировался институт молоджной политики, как система специализированных органов в структуре региональной и муниципальной власти, молодежных учреждений и служб.
Это обстоятельство позволяет рассматривать его как действенный механизм сопровождения транзита большей части провинциальной молодежи. В то же время, модернизация общества, осуществляемая современным российским государством, требует решения ряда проблем в сфере оптимизации деятель ности органов РМП. Среди наиболее значимых проблем, выделим:
1. Неразработанность и унификация регионального законодательства в сфе ре реализации РПМ.
2. Бюрократизация органов по делам молодежи, их серьезная зависимость от администрации региона, ее сиюминутных политических задач.
3. Низкий кадровый потенциал РМП, отсутствие эффективной системы под готовки и переподготовки работников молодежной сферы.
Отсутствие адекватно сформулированной миссии региональных и муни ципальных органов по делам молоджи, привело в начале 21 века к транс формации (части из них) их организационно-правового статуса (от отдельных структур в системе региональных органов власти к структурным подразделе ниям комитетов и департаментов региональных администраций). Важнейшей же проблемой большинства региональных структур по делам молоджи стало «автономное» их существование, практически не связанное с повседневной жизнедеятельностью молоджи региона. Дестандартизация жизненных траек торий молодого поколения привела к исключению молодежных структур из большинства локальностей, в которых проходит жизнедеятельность молодого человека.
В третьем параграфе «Институт семьи в контексте региональной мо лоджной политики» представлен анализ проектов, программ и конкретных форм деятельности региональных органов по делам молодежи, направленных на развитие молодой семьи, решение социально-демографических проблем провинциальной молодежи.
Социально-демографическая политика является на сегодняшний день одним из приоритетных направлений деятельности российского государства.
Автор, анализируя семейную политику, доказывает, что она зачастую явля ется неэффективной. Нередко деятельность государственных структур спо собствует воспроизводству деструктивных практик провинциальной молод жью. Большинство имеющихся на сегодняшний день проектов не подкрепле ны конкретными социальными технологиями, конгруэнтными особенностям российской провинции, что затрудняет их реализацию.
Анализируя региональную политику в отношении молодой семьи, выде лим несколько основных направлений.
1. Демографическая политика, ориентированная на повышение деторожде ния. Основной социальной технологией, используемой российским государ ством для повышения рождаемости и стимулирования молодых семей к уве личению количества детей, является так называемый «материнский капи тал»7. Попытки решения демографических проблем посредством достаточно примитивных социальных инструментов (таких как финансовое стимулиро вание рождаемости) без учета региональной специфики не только не способ ФЗ №256-ФЗ от 29.12.2006 года «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей».
ствуют трансформации деструктивных демографических практик, но и соз дают ситуацию их латентного воспроизводства. Причины невысокой эффек тивности социальной технологии «материнского капитала» связаны: во первых, с ограниченностью возможностей использования средств «материн ского капитала», во-вторых, с отсутствием адекватного экономического рас чета в отношении региональных особенностей использования финансовых средств. В таких условиях молодые родители, принимая решение о рождении второго (и последующих детей), по-прежнему не связывают это событие с возможностью получения поддержки от государства, рассматривая «материн ский капитал» как некий виртуальный продукт, использование которого за труднено.
2. Деятельность, направленная на сокращение количества разводов в моло дых семьях. Достаточно высокий рост разводов в молодых семьях, прожи вающих в провинции, во многом связан с политикой повышения рождаемо сти. Стимулирование деторождения включает в себя, в том числе, и меро приятия, направленные на поощрение ранних браков. Поскольку наиболее толерантной к ранним бракам является молоджь периферии, именно она, в силу указанных обстоятельств, и демонстрирует высокий уровень разводов.
Данное направление в деятельности региональных органов по делам молод жи является наименее разработанным. Несмотря на то, что проблема разводов в молодых семьях активно вводится в публичный дискурс, механизмы ее ре шения на региональном уровне практически отсутствуют. Для решения ука занной проблемы государственным органам необходимо транслировать в своих действиях социокультурную программу «глобального города», в кон тексте которой процесс создания семьи переносится на более поздний срок (27-30 лет), являясь осознанным и подготовленным как с экономической, так и с психологической точки зрения.
3. Социально-психологическая помощь молодым семьям. Особое место в дея тельности региональных органов по делам молоджи занимает работа разно образных социально-психологических программ, ориентированных на психо логическую подготовку молодоженов. В большинстве регионов эта деятель ность реализуется через создание и институционализацию клубов «Молодая семья». Ввиду отсутствия достаточного количества специалистов деятель ность подобных клубов зачастую является неэффективной. Контент -анализ программ их деятельности в ЦФО демонстрирует преобладание досуговых и коммуникационных форм активности. В условиях российской провинции на личие подобных форм организованного взаимодействия молодых семей явля ется необходимым, но недостаточным условием их сохранения. В програм мах работы клубов «Молодая семья» отсутствует собственно социально психологическая тематика, как система целенаправленной работы с транс формацией деструктивных практик молодых людей.
4. Решение социально-экономических проблем молодой семьи. Важнейшей со циальной проблемой большинства молодых семей является отсутствие собст венного жилья. Часто его наличие напрямую связывается с возможностью де торождения. В сознании молодых провинциалов собственная квартира стано вится необходимым атрибутом семейной жизни, вокруг которой происходит структурирование жизнедеятельности и выработка демографической страте гии. Основным механизмом решения данной проблемы является федеральная программа «Доступное и комфортное жилье – гражданам России», имеющая подпрограмму «Обеспечение жильем молодых семей». Главная проблема при реализации данного проекта заключается в государственной манипуляции с ценами за один квадратный метр жилья. Дотирование молодых семей осуще ствляется с использованием ценовых показателей значительно ниже рыноч ных. Ситуация приобретает характер социально-политического спектакля, в котором государственные чиновники, отдавая себе отчет в реальной стоимо сти жилья, тем не менее, продолжают утверждать и использовать в практике работы не существующие экономические показатели. Такая ситуация резко снижает социальный эффект государственной политики. Достаточно указать, что, например, в Костромской области в 2008 году количество семей, при нявших участие в региональной программе «Обеспечение жильем молодых семей», равнялось 107 семьям8, что в контексте региональных потребностей составляет не более одного процента.
5. Развитие института приемных семей. Понимание государством важности семейного воспитания является причиной широкого развития в последние го ды института приемной семьи. Во всех без исключения регионах ЦФО разра ботаны и реализуются специализированные программы, направленные на развитие механизмов усыновления детей сирот. Несмотря на положительный эффект государственной политики, представляется необходимым указать и на дисфункциональные результаты этого проекта. Важнейшим из них является появление в российской провинции социальной практики «детского рабства».
Проведение серии глубинных интервью с детьми, оказавшимися (в настоя щий момент уже достигшими совершеннолетия) в приемных семьях, позво ляет констатировать наличие случаев фактической эксплуатации детей-сирот в интересах приемных родителей. Оценить уровень распространения подоб Реализация молоджной политики в Костромской области / Информационно-аналитический бюллетень ад министрации Костромской области. 2007. №30 (49). – Кострома, с. 52.
ной практики не представляется возможным, тем не менее сам факт ее суще ствования не вызывает сомнений9.
Наиболее важной характеристикой семейно-демографической политики в российских регионах является недифферинцированность действий по отно шению к региональным и местным особенностям жизнедеятельности моло джи и молодых семей. Подготовленные на основе федеральных, региональ ные и местные программы часто не являются реальным и эффективным инст рументом решения социальных проблем молодого поколения. Отсутствие достаточного финансирования еще более снижает их потенциал. Семейно демографическая политика во многих регионах не носит системного характе ра, сводясь к череде отдельных мероприятий и акций, практически не связан ных друг с другом. РМП в отношении молодых семей во многих регионах представляется неэффективной и непродуманной, ориентированной, главным образом, на создание и воспроизводство социально-одобряемого дискурса, нежели на разработку реальных механизмов улучшения жизнедеятельности молодых людей.
В четвертом параграфе «Модели и формы профилактики девиаций в молоджной среде» осуществлен анализ деятельности региональных органов по делам молодежи в сфере профилактики отклоняющегося поведения моло дых провинциалов. Активность региональных молоджных структур скон центрирована на трех основных направлениях: молоджная преступность;
употребление и злоупотребление наркотическими и психоактивными вещест вами;
молоджный экстремизм. Наиболее важное место в работе занимают последние два проявления девиантного поведения.
Деятельность органов по делам молоджи в направлении профилактики девиантного поведения характеризуется несколькими чертами. Во-первых, современная система работы с молоджью не имеет ресурсов и социальных механизмов для проникновения в большую часть локальностей, в которых протекает жизнедеятельность современного молодого человека. Во-вторых, важной особенностью системы работы с молоджными девиациями является ее межведомственный характер, что создает ситуацию отсутствия единого методологического и технологического пространства работы с молодым по колением. В-третьих, особое значение имеет технологическое и кадровое от ставание провинции от «глобального города».
Все формы профилактической работы, используемые в практике РМП, разделим на три группы. Первая группа – «имитационная профилактика». В Подтверждением существования подобной практики в других регионах является серия интервью с Мизули ной Еленой Борисовной, председателем Комитета Государственной Думы по вопросам семьи, женщин, де тей. См. например, «Российская Федерация сегодня», №5, 2008.;
см. также Безрукова О.Н. Воспитанники детских домов: анализ жизненных проблем и потребностей / Молодежная галактика, 2008. №4, с. 113-126.
данном случае речь идет об использовании традиционных мероприятий в це лях имитирования профилактической работы в среде молоджи. Вторая груп па – «информационная профилактика». К данной группе относятся разнооб разные формы информирования молоджи об опасности злоупотребления наркотическими веществами. Третья группа – «методы мягкой профилакти ки». Смысл «мягкой профилактики» сводится к включению молодых людей в позитивные формы организации свободного времени, создание привлека тельных ситуаций – образцов и т.д. Формы «мягкой профилактики» являются наиболее эффективными, поскольку ориентированы не на прямое воздейст вие, а на постепенное формирование новой системы диспозиций. Методы «мягкой профилактики» в большей степени чувствительны к профессиона лизму социальных работников, педагогов, работников молоджной сферы.
Особым направлением профилактической работы в современных усло виях гло-локализации является профилактика молоджного экстремизма. В большинстве российских регионов отсутствуют специализированные про граммы, и работа по развитию толерантности сводится к некоторым отдель ным мероприятиям, не способным решить проблему. По мнению автора, при организации системной работы по профилактике молоджного экстремизма возможно использование двух основных моделей, оптимизирующих данный вид деятельности.
1. Модель профилактики, основанная на усилении роли традиционных ин ститутов социализации. В основе данной модели лежит идея сокращения свободного, неконтролируемого пространства социализации молодого чело века. Действия государства должны быть направлены на усиление воспита тельного воздействия семьи, школы, средне-специальных и высших учебных заведений, молоджных общественных объединений, средств массовой ин формации.
2. Модель профилактической работы, ориентированная на снижение дест руктивного потенциала молоджных субкультур. В основе лежит деятель ность государства по разработке механизмов, направленных на оптимизацию деятельности разнообразных молоджных субкультур. Наиболее успешно эта стратегия может быть реализована через развитие экстремальных видов спор та, содержащих элементы риска – альпинизм, спидвэй, сноуборд, скайдайвинг и т.д.
РМП в сфере профилактики девиантных практик молоджи зачастую яв ляется неэффективной. Это связано с отсутствием понимания важности ис следования региональных особенностей развития и функционирования дест руктивной практики. Попытки унификации профилактической работы с мо лодым поколением, имитация реальных механизмов ее осуществления, ведут к росту наркотизации, алкоголизации, экстремизации провинциальной моло джи во многих российских регионах.
В пятом параграфе «Механизмы интеграции и развития социальной активности провинциальной молоджи» исследуется активность регио нальных органов по делам молодежи в сфере подготовки и социального включения молодых лидеров в политические, экономические и социальные процессы, происходящие в современной России, реализуемая через институ ционализацию в регионах молоджного парламентаризма.
Одной из важнейших проблем современного российского государства является недостаточная интеграция молодого поколения в политические, эко номические и социальные проекты, реализуемые в РФ. Это обстоятельство ставит вопрос о необходимости внедрения механизмов развития гражданской и социальной активности молоджи. В условиях социокультурного поля рос сийской провинции в молоджной среде формируются и воспроизводятся особые деструктивные гражданские практики, в основе которых лежат ценно сти абсентеизма, низкой социальной и гражданской активности, имитации ре альной деятельности по решению региональных и местных проблем. Такая ситуация характерна не только для стран, переживающих период трансфор мации, но и для большинства демократических европейских государств.
Именно это обстоятельство вызвало появление ряда европейских норматив но-правовых документов, ориентированных на внедрение механизмов социо культурного и гражданского включения молодого поколения в жизнедеятель ность местного сообщества, региона, государства в целом. Важнейшим до кументом в этом ряду является «Европейская хартия об участии молоджи в общественной жизни на местном и региональном уровне» (2003 г). Несмотря на то, что Хартия до сих пор не ратифицирована РФ, этот документ во мно гом определяет контуры развития молоджного представительства в России на современном этапе.
В развитии российского молоджного парламентаризма автор выделяет два этапа. На первом (середина 90-х годов 20 века – 2001 год) формирование молоджных парламентских структур носило неорганизованный и стохасти ческий характер. Второй этап в развитии российского молоджного парла ментаризма начинается с момента создания в июле 2001 года Общественной молоджной палаты при Государственной Думе Федерального Собрания РФ.
Анализ особенностей формирования молоджных парламентских структур позволяет выделить три основные формы их создания. Первая, наиболее конструктивная форма, базируется на законодательном оформлении практики работы по развитию молоджного представительства. Вторая форма – созда ние молоджных парламентских структур по решению отдельных должност ных лиц. В такой ситуации легитимность молоджной парламентской струк туры напрямую зависит от отношения к этому проекту «первых лиц» региона.
Третий вариант базируется на разработке и принятии специальной целевой региональной программы, регламентирующей деятельность молоджного парламента.
Начиная с 2003 года, в РФ происходит активное развитие парламентского молоджного движения. Анализируя динамику развития молоджного парла ментаризма в ЦФО, стоит отметить значительный количественный рост мо лодежных парламентских структур. На сегодняшний день молоджные пар ламентские структуры есть во Владимирской, Ивановской, Курской, Рязан ской, Смоленской, Тамбовской, Брянской, Воронежской, Липецкой, Туль ской, Костромской. Среди перечисленных территорий достаточно таких, ко торые имеют инновационный опыт развития молоджного парламентского движения. Так, например, Рязанская область первой в Российской Федерации получила статус опорно-экспериментального центра по обобщению опыта развития молоджного парламентаризма в Российской Федерации. Во Влади мирской области получила развитие уникальная в своем роде модель моло джного парламентаризма на муниципальном уровне (города Муром, Ков ров)10.
Несмотря на рост молоджных парламентских структур в регионах РФ, необходимо выделить те дисфункции, которые присутствуют в процессе его институционализации.
1. Отсутствие политического доверия со стороны региональных органов власти. Большинство региональных молоджных парламентских структур определяются региональной властью как «совещательно-консультативный орган». Это ограничивает компетенцию молоджного парламента, сводя его деятельность лишь к участию в обсуждении каких-либо значимых региональ ных вопросов и лишая реальной социальной деятельности.
2. Неадекватная локализация молоджных парламентских структур. В Рос сии основной упор делает на создание именно региональных структур, в то время как европейская практика переносит их на уровень небольших сооб ществ. Уровень проблем российских регионов достаточно сложен и требует серьезного проникновения в сущность социально-экономического положения конкретного субъекта РФ. Решением могло бы стать «перенесение» системы молоджного представительства на уровень местных сообществ, где актуали зируемые проблемы менее масштабны.
См. напр. Молоджные и детские общественные объединения: проблемы преемственности деятельности и исследований. М.: Логов, 2002. – 252 с.
3. Трансформация социальной и гражданской активности молоджи в бюро кратическую. Политическое недоверие к молодым парламентариям ведет к трансформации смыслов пребываниях их в указанных структурах. На первое место выходит потребность получить «место» в региональном органе власти.
Это снижает собственно гражданскую активность и формирует у молодых парламентариев адаптационные практики чиновников, построенные на меха низмах успешного взаимодействия с руководством, демонстрации лояльно сти, имитации продуктивной деятельности.
4. Неадекватная система представительства молоджи. Анализ деятельно сти молоджных парламентских структур ЦФО свидетельствует о том, что большую часть участников подобных структур составляют студенты. Это серьезным образом снижает эффективность деятельности государства, на правленной на социальную интеграцию молодого поколения, поскольку ис ключает из системы молоджного парламентаризма большую часть работаю щей молоджи.